Тайны французской революции. Эжен Шаветт
я пришел как раз впору! – подумал Кожоль. – Будет ли так же аккуратен тот или та, кто меня сюда звал?»
Он еще не закончил мысль, как в саду послышался хруст песка под легкой ступнею и тотчас же с другой стороны решетчатой калитки появилась тень.
– А! Это женщина! – прошептал Пьер. – Признак хороший. Конечно, это какая-нибудь служанка, которая ищет меня, чтобы провести к своей госпоже. Ну, мое положение, кажется, немногим лучше, чем положение того гражданина, которого упрятали в мешок.
Приблизившись к калитке, женщина легонько откашлялась.
«А-а!.. Ну, значит, меня приглашают познакомиться», – подумал молодой человек, подходя ближе.
У самой калитки нежный голос спросил его:
– Вы из Бретани?
– Я приехал вчера утром.
– А где остановились?
– В гостинице «Страус».
– Хорошо. Подождите.
Ключ взвизгнул в замочной скважине. И пока отпирали, граф думал про себя: «Из этого короткого допроса нельзя понять, назначено свидание мне или Ивону…»
И он проскользнул в полуотворенную калитку. Женщина тотчас же заперла ее.
– Дайте мне руку, – сказала она.
Пьер повиновался и доверился своей проводнице. Под густыми деревьями сада царил непроницаемый мрак, в котором граф не смог бы сделать и шага без ее помощи.
– А-а! – прошептал он. – Ручка нежная и тонкая! Служанка из хорошего дома!
Минуты две шли они под тенью деревьев и наконец достигли цветника, раскинувшегося под открытым небом.
Задняя сторона Малого дворца Люксембурга предстала перед глазами молодого человека.
Его проводница направилась к двери, к которой вела маленькая лесенка.
«Ага! Потайная лестница!.. – подумал Кожоль. – Без сомнения, я вышел в добрый час. Да… но, однако ж, кого ожидают – меня или Ивона?..»
Сделав шагов двадцать, женщина повернула вправо и прошла еще немного, ведя за руку графа.
– Ну, вот здесь, – произнесла она остановившись. – Близ вас должна быть софа.
– Да, правда, – ответил Кожоль, ощупью нашедший в темноте софу.
– Ну, так садитесь же и ждите.
Граф продолжал держать свою провожатую за руку, не давая уйти.
– Как же, прелестница? Неужели ты хочешь оставить меня одного впотьмах?
– Свет возбудил бы подозрение того, кто живет напротив.
«„Того“! Это, конечно, значит – мужа. По-видимому, дама замужем», – подумал Пьер.
Служанка старалась вырвать руку, но граф все еще крепко сжимал ее.
– Ну-с, милое дитя, так я могу видеть лицо твоей госпожи?
– Да, если вам нужно знать, как она прекрасна!
Обрадовавшись этому известию, Кожоль выпустил руку девушки. Вскоре по шуршанию платья можно было заключить, что она удалилась.
Пьер остался один.
«Ах! Она прекрасна! – думал он, сияя от радости. – Я наслаждаюсь счастьем… да, но…»
К нему возвратилось подозрение, что, может быть, это счастье приготовлено для Ивона.
«Ну да с первых слов