Бог любит Дениску. Сборник рассказов. Денис Чернов
школьных авторитетов по прозвищу Голова. Он предложил выйти на улицу и поговорить в тишине. Я вышел. На улице меня плотным кольцом окружила стая малолеток. Совсем мелких – они были мне примерно по грудь. Их было человек 50, а может быть, даже 100. Головы среди них не было. Я попытался выйти, но кольцо было очень плотным. Я слышал, как между собой они шептались, и смысл их шепота был в том, что я крепко влип и, наверное, живым мне отсюда не уйти. Вдруг по кругу пробежал возглас: «Чуня!», «Чуня идет!», «Смотрите, смотрите – Чуня! Теперь рыжему точно …ц!»
Толпа расступилась, впуская в центр маленького толстого корейца лет 17. Его рожа мне тоже была знакома. Ее я каждый раз видел в толпе нападавших на меня отморозков. А когда я встречал его одного, он менял траекторию и обходил как можно дальше. Все эти ребята были очень трусливы поодиночке. Чуня был толст, у него было абсолютно плоское, даже для корейца слишком плоское лицо – две щелки глаз, две круглые дырочки носа и прорезь рта. Он был очень дорого одет, к тому же выпячивал грудь и задирал нос, пытаясь казаться очень важным. Когда он появился, вся мелюзга замолчала. Чуня начал говорить. Он нес какую-то пургу про то, что всяким лошарам не место среди порядочных пацанов, что били меня в былые годы слишком мало, раз я этого не понял, и что теперь моя судьба в его руках.
– А ты кто такой? – спросил я.
Сзади раздался подобострастный шепот: «Он Чуню не знает!», «Во дурак, Чуне такие вопросы задает!», «Чуня – это же двоюродный брат Чукчи!».
– Ах, брат Чукчи! Ну тогда передай от меня брату! – с этими словами я одним ударом вырубил Чуню.
Он упал на руки своим почитателям. Я повернулся и спросил, нет ли здесь еще родственников Чукчи. Повисла гробовая тишина. Я повернулся, толпа отступила, но не расступилась. Я попытался раздвинуть цепь, но сзади на меня прыгнули сразу несколько человек. Они повалили меня на асфальт и стали бить. Вскоре я потерял сознание.
Очнулся утром в хирургическом отделении больницы. Один глаз не открывался, второй открывался совсем чуть-чуть. Мое лицо превратилось в одну сплошную гематому. Я стал немного похож на Чуню, только еще страшнее. У меня было сильное сотрясение мозга. Кости, к счастью, были все целы. Вскоре пришел Голова с кем-то из своих друзей. Они принесли фруктов и, как мне показалось, искренне интересовались моим здоровьем. На самом деле они, конечно, боялись, что я заявлю на них в милицию, ведь из актового зала школы вывели меня именно они. Голова делал вид, что совершенно непричастен к моему избиению, что ждал меня за углом и лишь потом узнал о том, что произошло.
– А ты помнишь, что Чуне по рылу двинул? – восторженно спросил Голова. – Он вообще в шоке. Лежит дома с сотрясением, бланш на пол-лица. Ты – отчаянный чувак! Вот уж никто от тебя такого героизма не ожидал.
– Да! А Чуне полезно, кстати, – встрял в разговор друг Головы. – Он никогда по роже не получал. Только и умеет что лохов беззащитных бить.
С тех пор я