Советская республика и капиталистический мир. Часть I. Первоначальный период организации сил. Лев Троцкий
представителей пограничных западных областей не подверглась никаким изменениям, предлагает российской делегации высказаться по этому поводу.
Троцкий. Из недавно опубликованного письма г. статс-секретаря к польскому министру-президенту Кухаржевскому я понял, что г. председатель германской делегации заявил польскому министру-президенту, что он берет на себя инициативу в этом вопросе после возобновления наших переговоров в Брест-Литовске. Весьма возможно, что печать не совсем точно передала содержание этого письма, – печать вообще сейчас, во время войны, не отличается точностью, – но, не встречая опровержений, смею предполагать, что дело обстоит именно так. Я придерживаюсь того мнения, что указанные в письме мотивы недопущения делегации польского министерства, с ссылкой на точку зрения российской делегации, ни на чем не основаны. Считаю необходимым прежде всего установить следующие факты: ни германская, ни австро-венгерская делегации не возбуждали вопроса о привлечении к переговорам представителей польского правительства, как представителей самостоятельного польского государства. Вопрос этот возник лишь тогда, когда российская делегация указала противной стороне на полное противоречие в ее отношении к вопросу, на то, что германское и австро-венгерское правительства, признавая на словах суверенные права польского государства, вместе с тем не поднимают вопроса о привлечении польского правительства к переговорам о судьбе Польши. Только когда вопрос был поднят нами, противная сторона заявила, что раз мы вносим такое предложение, то она готова подвергнуть его благожелательному рассмотрению. Таким образом очень важно подчеркнуть еще раз, что германская и австро-венгерская делегации явились на переговоры без предварительного решения своих правительств о привлечении польского правительства к переговорам; между тем, если бы они относились к польскому министерству, как к правительству независимого государства, это являлось бы неизбежным следствием их точки зрения.
Со своей стороны, мы целиком и без всяких ограничений признаем независимость польского народа и польского государства, вопреки утверждениям этого письма. Но для нас очевидно, что эта независимость остается призрачной до тех пор, пока Польша находится под режимом военной оккупации. Именно вследствие нашего признания независимости польского народа и польского государства, мы не можем, не покушаясь на эту независимость, считать полномочными представителями польского народа лиц, назначенных оккупационными властями. Мы могли бы временно признать, в качестве правомочного представительства для самостоятельного участия в мирных переговорах, только такое представительство Польши, которое получило бы санкцию авторитетных органов самого польского народа. Принимая во внимание, что польский народ богат политическим опытом и что его социальные и национальные стремления нашли себе выражение в сильных и устойчивых политических партиях, мы высказываем нашу уверенность в том, что временное представительство независимой Польши для участия в мирных переговорах могло