Тайный посол. Том 2. Владимир Малик
что не один будешь болтаться на перекладине, а вместе со своим братчиком!
Многогрешный наклонился к гетману и тихо, но так, чтобы все слышали, произнес:
– Этот казак дерзко оскорблял вас в Стамбуле, а меня в присутствии Сирко, когда я был послом вашей ясновельможности на Запорожье прошлым летом… Может, позволите мне теперь побеседовать с ним малость?
– Полностью поручаю его тебе, – подумав, ответил Юрась. – Пускай все мои друзья видят, что я не поддерживаю никаких связей с врагами нашими, а с послами их расправляюсь беспощадно, как с коварными гиенами… Возьми его и брось в яму!
Стражники схватили Арсена за руки, отобрали оружие. Поначалу он хотел вырваться, бежать, но быстро сообразил, что на побег нет никакой надежды. Держали его крепко.
Многогрешный больно ткнул казака в спину.
– Иди!
Арсен выразительно взглянул на Златку и Стеху, будто просил их молчать, а потом – на Юрия Хмельницкого. Но как ни кипело сердце от досады, Арсен сдерживал себя, понимая, что сам попал в западню.
– Прощайте, пан гетман, – кинул он через плечо, так как Многогрешный уже выталкивал его из комнаты. – Думаю, мы все-таки продолжим наш разговор для обоюдной пользы.
– Иди, иди! – прикрикнул Многогрешный. – Станет ясновельможный пан гетман с каждым разговаривать! Как же!.. Хватит, если я с тобою побалакаю, парень!
Арсен шагнул через порог. Ему показалось, что позади тихо вскрикнула Златка. Но в гостиной сразу же загудели мужские голоса, в сенях грохнули двери – и слабый возглас Златки потонул в шуме и завывании вьюги, дохнувшей в лицо снегом и холодом.
5
Лестницу не поставили. Многогрешный обеими руками толкнул запорожца в яму, обдавшую запахом прелой соломы, плесенью, смрадной духотой, и он полетел вниз.
Яма оказалась глубокой, как колодец. Арсен упал на людей, которые лежали на толстой соломенной подстилке, тесно прижавшись друг к другу. Кто-то вскрикнул от боли, кто-то выругался. И яма наполнилась гамом: те, кому больше всех досталось при падении Арсена, стонали и охали, другие щелкали зубами от холода, пытались получше укутаться жалкими лохмотьями, проклинали Юрася, судьбу и все на свете.
Наверху стражники закрыли яму матами. Никого и ничего не видя, опасаясь наступить на кого-нибудь, Арсен привалился спиной к стене, сидел, потирая ушибленное колено. Чья-то рука нащупала в темноте полу его дубленого кожуха, перебралась выше и сжала его локоть. А хриплый простуженный голос спросил:
– Это ты, мил человек, свалился на меня, как снег на голову?
– Я.
– Да, не каждого среди ночи приводят сюда и кидают, как бревно, людям на головы. Кто ж ты такой, что тебе оказана такая честь?
– Пугу-пугу, казак с Лугу[37], – ответил Арсен запорожским паролем, не зная, с кем говорит и кто еще слушает их разговор.
– Правда?.. Из какого куреня?
– Из Переяславского.
– А я из Мышастовского…
– Так ты тоже запорожец?
– Да, Мирон Семашко…
Арсен пожал
Луг – низовье Днепра, поросшее лесом.