Убийство в Брайтуэлле. Эшли Уивер
нужда еще побеседовать с вами.
– Разумеется. – Я встала, и он последовал моему примеру, снова поместив на голову шляпу. – С радостью сделаю все, что смогу, – сказала я и тут же осеклась. А не придется ли мне пожалеть об этих словах?
Джонс кивнул и двинулся к выходу, но мне нужно было получить от него ответ на один вопрос.
– Инспектор? – Он обернулся. – Вы уверены, что это было убийство?
Джонс помедлил, как будто размышляя, сколько мне можно сказать, а затем осторожно ответил:
– Да, миссис Эймс. Во-первых, кто-то принял меры, чтобы на нижней террасе никого не было. Там, где лестница разветвляется, висела табличка «Закрыто для проведения ремонтных работ». Если бы не вы, тело обнаружили бы намного позже.
– Но у этой таблички может быть множество объяснений. Излишняя предосторожность, к примеру.
Инспектор покачал головой:
– Персоналу об этом ничего не было известно.
– Но сама по себе надпись еще не исключает несчастный случай.
– Верно, но, видите ли, мистер Хоу упал прямо на террасу, на каменный пол, ударившись затылком. Медицинский эксперт склонен считать, что имел место перелом шейных позвонков, он умер почти сразу. И ничто не указывает на то, что, падая, он бился о скалу.
Все эти жуткие детали не проливали света на суть дела.
– Я все-таки не понимаю, каким образом это доказывает, что он не просто потерял равновесие и упал.
– Простое падение не объясняет синяк вот здесь. – Инспектор дотронулся до левого виска. – Видимо, появившийся вследствие удара, нанесенного тупым предметом.
Я открыла рот, но сказать ничего не смогла. Инспектор приподнял шляпу.
– Всего доброго, миссис Эймс. Полагаю, еще увидимся.
Случившаяся трагедия тяжелым грузом легла на всю нашу компанию, но, как и полагается крепким, выносливым представителям высшего сословия, мы все оделись и явились на ужин. Я выбрала платье темно-серого шелка с короткими приспущенными рукавами. Яркие наряды показались мне неподходящими к случаю. Пришли все, кроме Эммелины, которая осталась в номере. До ужина я заглянула к ней, но она спала. Не знаю, что там дал ей врач, но отключилась она надолго. Едва ли это лучший выход. Как ни страшна правда, пожалуй, лучше взглянуть ей в глаза, чем валяться в полубессознательном состоянии.
За ужином я села возле Джила. Он был молчалив, серьезен, но сохранял невозмутимое спокойствие, которое меня всегда в нем восхищало. Рядом с Джилом я и сама несколько успокоилась.
У Оливии Хендерсон был такой вид, будто ей впору выпить что-нибудь покрепче воды, которую она по глоточку отхлебывала из стакана. В лице не было ни кровинки, и я обратила внимание, что всякий раз, как она подносила ко рту стакан, у нее тряслись руки. Вспомнив намеки Руперта, я подумала, что, может, она до сих пор любит его. Сидевший рядом с Оливией Лайонел Блейк пытался ее подбодрить, говорил мягко и даже получил в награду две-три улыбки. Я надеялась, ее это несколько отвлечет.
Говорили негромко, и, конечно же, никто из нас не танцевал. Глядя на скользящие по залу пары, которых не коснулось