Бал жертв. Понсон дю Террайль
ты не хочешь работать с нами, ты можешь отступиться.
– Я этого не говорил.
– Только ты должен помнить о Бертране, нашем товарище, который ушел в одно утро по лесу продать нас в Оксерре…
– Ну?
– Он не дошел до Оксерра, он был остановлен… пулей..
– О! – сказал Охапка, вдруг смягчившись. – У вас дурной характер, Головня. Я не хочу бросать товарищей, я только хочу знать, кто нам платит.
– Люди, живущие в Париже.
– Кто такие?
– Сказать по правде, я сам их не знаю.
Эти слова вызвали удивленное восклицание у товарищей Головни.
– Право, я их не знаю… Вот уже целый год я тружусь для них, а видел только одного…
– Однако вы видели его?
– И да, и нет.
– Это странно! – сказал Заяц.
– У него на лице был красный капюшон, и я видел только его глаза, сверкавшие, как уголья.
– Это он дает вам приказания?
– Да.
– Каждую неделю?
– Почти.
– И у него всегда голова покрыта капюшоном?
– В те дни, когда я его вижу, потому что я не всегда вижу его.
– Как это?
– Бывают недели, когда я получаю от него инструкции письменно.
– Кто вам их приносит?
– О, будьте спокойны, – сказал Головня, смеясь, – не почтальон.
– А кто же?
– У начальника и у меня есть ящик, и каждый из нас ходит туда, в свою очередь.
– Какой же это ящик?
– Это дупло в дубе в лесу. Я пишу донесения и кладу их в дупло. На другой день прихожу – моего донесения уже там нет, а лежат новые инструкции. Вчера я нашел приказание сжечь замок Рош.
– Когда?
– Вот этого я пока не знаю, но скоро узнаю. Я собрал вас сегодня для того, чтоб предупредить, чтоб вы были готовы.
– Хорошо, – сказал Ветер, – тем охотнее будем мы готовы, что в замке Рош должна быть добыча.
– Ты думаешь? – спросил Головня.
– Серебряная посуда, белье, деньги…
– Однако граф Анри небогат.
– О! – отвечал Охапка. – Это для того, чтоб спасти свою голову, он распустил слухи три года назад, что он разорен.
– Увидим!
Когда Головня произнес это последнее слово, поджигатели и он сам поспешно вскочили и схватили свои ружья. Послышался крик совы.
– Мы, однако, не ждем никого! – вскричал Ветер.
– Нас отыскали жандармы! – воскликнул Охапка.
Но крик совы продолжался и изменялся каким-то особенным образом.
– Это начальник! – сказал Головня, лицо которого, на минуту нахмурившееся, прояснилось.
– Начальник?
– Да, тот, кто отдает мне приказания. Оставайтесь здесь, никто не должен трогаться с места до моего возвращения… Оставайся здесь, Заяц.
Взяв свое ружье, Головня бросился из Норы. В трех шагах от отверстия неподвижно стоял человек.
– Это вы, начальник? – спросил Головня.
Человек сделал утвердительный знак. Головня приблизился. Человек был закутан в большой плащ и имел на голове шляпу с широкими полями, а под шляпой красный капюшон, о