Бал жертв. Понсон дю Террайль
ты хочешь знать, кто я?
– Мне кажется, что, когда я узнаю, кто вы, я буду лучше вам служить.
– Ну, пусть твое пожелание исполнится, – сказал незнакомец.
Он поднял свой капюшон. Луна сияла сквозь деревья, один из ее лучей освещал лицо, открытое незнакомцем. Головня отступил с изумлением, дико вытаращив глаза.
– Вы! Вы!.. – сказал он задыхающимся голосом.
– Я! – холодно отвечал незнакомец.
Он опустил свой капюшон и прибавил:
– Ну вот, а теперь слушай внимательно, что нужно делать.
VI
Воротимся на ферму, где Брюле разговаривал очень спокойно с графом де Верньером и с капитаном Бернье. Мамаша Брюле вернулась и села у огня. Сюльпис вышел.
– Куда ты идешь? – спросил его удивленный отец.
Сюльпис не растерялся.
– Прошлой ночью, – отвечал он, – корова ушла из хлева, я пойду посмотреть, спокойно ли она стоит сегодня.
Работники, пастухи, пахари вошли один за другим и сели за стол. Анри, капитан и Брюле расположились на верхнем ярусе. Служанка, которая обыкновенно пекла хлеб и стирала белье, сейчас поворачивала вертел. Брюле пил небольшими глотками, ел медленно и разговаривал, как человек здравомыслящий.
– Видите ли, мои добрые господа, – сказал он, – напрасно говорят, что политический переворот во Франции сделал людей завистливыми, это пустяки. Люди должны быть и богатые, и бедные, дворяне и крестьяне.
Анри улыбнулся и не отвечал. Брюле продолжал:
– Что сказали бы вы, месье Анри, если бы вам пришлось идти за плугом или косить на лугу?
– Очень может быть, что ты говоришь правду.
– Итак, – продолжал фермер со строгой логикой, – поскольку мы люди здравомыслящие по большей части, то мы не приняли этого политического переворота.
– В самом деле? – иронически спросил капитан Виктор Бернье.
– Да, – сказал Брюле.
– Однако…
– О! Я знаю, вы хотите сказать, что в Оксерре гильотинировали.
– Как и везде.
– Но мы далеко от Оксерра, хотя если через лес, то всего шесть лье.
– Неужели?
– Видите ли, господин офицер, – продолжал Брюле, – в нашем краю все честные люди, у нас только один недостаток – мы браконьеры.
– Вы сознаетесь?
– Ба! – наивно сказал Брюле. – При короле нам не нравилось только то, что мы не могли убить зайца, козленка или кабана, не подвергаясь опасности попасть в тюрьму. Когда дворяне-то бежали, крестьяне, не стесняясь, начали истреблять дичь. Дворяне уехали сами, им не делали вреда.
– Кто знает? – сказал капитан.
– Посмотрите-ка на месье Анри: он оставался здесь все время и никто не думал на него доносить.
– Это правда, – сказал Анри, – я должен признаться, что здешние жители не высказали большого энтузиазма к революции.
– Знаете, – продолжал Брюле, – мы сожалеем только об одном.
– О чем? – спросил капитан.
– О том, что месье Анри не женился на своей кузине, мадемуазель Элен.
– Молчи! – резко сказал Анри.
Он провел рукою по лбу как бы затем, чтобы прогнать мучительное состояние.
Сюльпис