Человек, который знал об этом городе всё. Денис Никков
но, словно лишенный умения находить здравый смысл в окружающих людях и вещах.
В то утро Джефф ощутил особый страх. То было чувство, что двойник, которого он, конечно, найдет, не разделит с ним его идеи.
Найти его! Найти! Время на поиски осталось немного. Три или четыре года? Все зависело от того промежутка времени, сколько длится молодость.
Если вы хотя бы несколько минут пообщались с Джеффом, то он успел бы Вам навязать эту теорию и рассказал бы, что, на самом деле, у каждого в этом мире где-то есть человек, выглядящий также как и ты.
– Но если есть восход, значит, будет и закат… – произнес негромко Бэнджамин, посмотрев на возлюбленную, ведь он, наверняка, верил, что это она сейчас стоит перед ним. Он сказал без ноты обречения, будто это была заученная фраза лишенная всякого актерского таланта. Брукман сказал, быть может, вспомнив про то, что любовь длиться недолго, даже самая настоящая.
Страхи, разбавленные мыслями о недалеком будущем и о таком, казалось бы, еще близком вчерашнем дне. Некоторые старались не показывать их, иные вовсе еще не замечали то, чего уже так сильно боятся. Будто бы страхи вели их все это время сюда – на этот мост, чтобы каждый рано или поздно осознал, что он давным-давно спрыгнул с него вниз.
Однако в то утро присутствовали с виду безучастные – такие, как Фрэнсис Стейп. И он не думал о том, что не хочет отдавать свое время полученной профессии. Глядя на Грейс Литтл, он тихо повторил слова из недавно прочитанной книги:
– Так или иначе, так или иначе…
Во всем были виноваты философствования вслух Бэнджамина Брукмана. Иначе Фрэнсис в тот момент и не вспомнил бы эту мысль. Цепная реакция – мать всяких глупых случайностей, которые липнут ко всем людям без исключения.
И Фрэнсис сейчас вдруг подумал о том, какая же глупая случайность завела его сюда, – на этот мост, ведь он не любит шумные компании, где каждый сам за себя. Однако причина все же имелась.
Фрэнсис Стэйп успел надоесть многим в тот вечер непринужденностью, некоторой отстраненностью, казавшейся многим наигранной. Впрочем, во время всей учебы многие хоть и относились по-дружески нейтрально, но, тем не менее, считали его белой вороной. Еще бы, ведь отличий имелось много. Фрэнсис перевелся в этот университет на последнем курсе. Он уже успел побывать на государственной военной службе и не рассказал о ней ни одной истории, ни одного слова – именно так вспоминали о нем многие из тех, кого сейчас уже и нет в живых.
– Какой-то странный тип, который в компании общается то с одной, то с другой девушкой, но и та и другая новая, кажется, слушает его лишь любопытства ради, лишь потому, что никто в тот момент не говорит ничего. Взять, к примеру, даже Грейс Литтл. Сколько он за ней ходит, а она по-прежнему холодна. Поговаривали даже, что Стейп едва не согласился добровольно уехать на фронт, туда, где гражданская война выворачивает людскую сущность наизнанку. Он хотел принять