Дальнее небо. Сергей Е. Динов
с того самого дня все как-то, наоборот, улеглось, поутихло, в смысле работы и суеты. Слышны стали по вечерам застольные песни с веранды, шипело, кашляло громкое радио, раздавался дружный смех гостей-приезжих. Кешка до полудня отлучался со злюкой своей Лолой купаться на реку. По вечерам молодежь ругалась про меж собой под яблонями, негромко, но задиристо. Кеша так и ночевал порознь с подругой, отсыпался на сеновале в компании с морячком Игорем. Холостяковали оба. Но недолго.
Важный пузырь Петруша Капитоныч проворонил, похоже, молодуху свою, раззява. Как-то по утру, на третий день после клада, отправился Петюня с Васькой опять на рыбалку, водку пить, да во хмелю засиделся на омуте допоздна. А красавицу Кристину с морячком Игорем пастух Кузьма тем же днем на дальнем выгоне встретил. Вроде как за ягодами молодые в чащобу дремучего Рывина собрались. Да возвернулись с опушки леса через часок да с пустыми корзинками. Шли себе обратно неторопливо любовной поступью, взявшись за руки. Прям, жених с невестою. Увидали за орешником коровье стадо и нетрезвого Кузьму, смутились, руки разняли. Да выпивохе-пастуху все стало ясно сразу: дело-то молодое, куда там брюхатому лысану Петруше до бравого морского майора.
Кузьма, понятное дело, не спустил случая, над молодыми покуражился. С хитрой, гадкой улыбочкой закурить у Игорька-морячка спросил. А тот не курил. Кристина минутку поодаль постояла, зарделась пунцовыми щеками вся в смущении от ехидных взглядов пастуха да в сторону деревни боком-боком отступать стала.
Наглый пройдоха Кузьма не унимался, в рукав Игорька вцепился.
– Майор – что ж по-морскому-то значить будет? – спрашивал занудливый пастух про одну звезду, увиденную на погоне бабкиного племянника.
– А то и значить будет: звезда одна, а звание – «кап три», – пытался отшутиться Игорек.
– Эт как же так «три»? – не понимал Кузьма.
– А так. Всего три кэпа на флоте. Первый, второй… а третьим, выходит, – я буду, в очереди за контр-адмиралом.
– Вона как?! – не понял сложных флотских шуток Кузьма и по-деревенски простецки хитрить начал. – А еже ли кто увидал чего такое тайное и смолчит себе в тряпочку? Тут разве рублика три-четыре на водочку молчальнику не найдется?
Игорек оглянулся на Кристину, что к деревне понуро брела, терпение потерял и сунул Кузьме под нос кулак, дыньку такую «колхозницу», в пол лица пастухова.
– А вот такое подношение молчальнику в самый раз будет, еже ли что, – ответил Игорек.
Моряки не лопухи, на испуг не купишь. Кузьма обиду, молча, зажевал и загрустил.
– Ну, на нет, таки суда нет, – смирился пастух и сделал грубую ошибку, глянул во след белокудрой красавице и тихонько так, подленько вякнул в спину капитану третьего ранга, в надежде, что тот не расслышит. – Хороша кобылка, да шибко прытка…
Флотский капитан Игорек все расслышал, развернулся и пастуху в глаз «дынькой» – то своей засветил.
Кузьма в репейный сухостой кувырнулся и затих на время. Дооолго не поднимался,