Саломея, или Приключения, почерпнутые из моря житейского. Александр Вельтман
target="_blank" rel="nofollow" href="#n_43" type="note">[43]!»
– Очень бы рад, да не знаю, как это дело устроить; я теперь совершенно в затруднительном положении.
– Да не угодно ли вам переехать ко мне? – сказал Михайло Памфилович.
– К вам?… «хм!.. – подумал Дмитрицкий, – и это прекрасно!..» Но представьте себе, я здесь без платья и без денег, со мной только ключи от шкатулки… у меня недостанет даже денег здесь расплатиться. А скоро ли приедет Сенька с коляской! Остановясь в доме у приятеля, я не нуждался бы в деньгах; но вот, что хочешь делай!
Дмитрицкий вынул кошелек и вытряхнул из него ключик и червонец.
– Сколько вам нужно, я могу служить, – вызвался Михайло Памфилович. Самолюбию его льстила возможность служить известному литератору; притом же ему очень хотелось уже сказать всем и каждому: «У меня остановился К…»
– Со мной есть около двухсот рублей, – сказал он, вынимая бумажник.
– О, это еще с лишком, я думаю столько и не нужно будет, – сказал Дмитрицкий, взяв деньги. – Эй!.. счет!.. да! призови сюда ямщика!
– Дорога, я думаю, прескверная.
– Прескверная; а хуже всего было то, что нечего было есть.
– А гостиницы по дороге?
– Помилуйте, это ужас!.. Ну, сколько?
– Тридцать два рубля-с.
– Вот вам пятьдесят, да с тем, чтобы всех обсчитывали так же, как меня… А тебе, мужик-сипа, кажется, следует шестьдесят рублей? да червонец на водку, не так ли?
– Если милость ваша будет.
– Ну, вот тебе от моей милости семьдесят пять рублей, кланяйся!
– Много благодарны.
– То-то же, я не богат, да тароват. Ступай! кажется, со всем распорядился… Не угодно ли получить семьдесят пять обратно? За мной сто двадцать пять.
– Так точно. Мы можем ехать?
– У вас есть чем побриться?
– Все, что вам угодно.
– У меня и бритв с собой нет; дурак Сенька положил чемодан в телегу, чтоб мне мягче было сидеть; а ключи оставил у себя.
– Чтоб перевезти чемодан, можно приказать нанять извозчика, а мы сядем в коляску.
– Конечно. Эй! найми извозчика и перевези мой чемодан к ним, по адресу.
– Недалеко отсюда.
Михайло Памфилович сказал адрес. Все устроено. Дмитрицкий сел с ним в коляску, и отправились.
– Я уж у вас буду без церемоний, в чем есть.
– К чему же церемонии!
– Я их и не люблю. Приедете ко мне, воздам вам сторицею; за хорошую игру в простых сдам вам игру в сюрах[44]. А что, кстати, говорят, что в Москве ведут огромную игру?
– В английском клубе.
– В банк?
– Нет, банк запрещен; здесь играют преимущественно в палки[45].
– Что ж, палками можно также отдуть.
– Как вам нравится Москва в сравнении с Петербургом? – повторил опять старый вопрос Михайло Памфилович, которого постоянно улыбающаяся физиономия от двух стаканов шампанского и чести ехать вместе с известным свету человеком приняла вид важный, ожидающий со всех сторон предупредительных поклонов.
– Как
Игра в сюрах – козырная игра, игра наверняка.
Палки – старинная карточная игра.