Динка. Динка прощается с детством (сборник). Валентина Осеева
раз, когда она была еще маленькой, Марина принесла из библиотеки «Хижину дяди Тома» и читала ее детям. Все плакали. Динка тоже плакала. Сначала тихо, а потом, когда умерла Ева, она вскочила, затопала ногами и хотела разорвать книгу. Алина и Мышка изо всех сил пытались успокоить ее, мать гладила ее по голове и говорила, что всем жалко добрую девочку Еву и все плачут над ней, горе часто выражается слезами, но зачем же так злиться и рвать книгу? Чем виновата сама книга?
Динку с трудом уложили спать в тот вечер и по секрету от нее договорились завтра, во время чтения, отправить ее с Линой на прогулку. Но вышло иначе. Утром Динка забралась к матери в комнату, вытащила оттуда злополучную книгу и убежала с ней в дальний угол двора. Там она бросила книгу на землю и, топча ее ногами, в ярости кричала:
«Вот тебе! Вот тебе за Еву!»
Арсеньевы жили тогда в городе, и на дворе было много детей. Дочка дворника, Машутка, в ужасе бросилась в дом:
«Тетенька! Динка книжку бьет! Ужасти, как она ее треплет!»
Матери дома не было. Катя и Лина выбежали во двор. Книга с растерзанными страницами валялась на земле, а Динка, низко опустив голову, сидела с ней рядом. Вокруг, молчаливые и испуганные, стояли ребятишки со двора. Катя молча собрала разбросанные страницы и крепко взяла Динку за руку:
«Пойдем!»
Но Динка не шевельнулась. Тогда Лина, онемевшая от удивления, вдруг пришла в себя и разразилась громкими упреками:
«Да что же это ты содеяла здесь, страмница эдакая, а? Ведь книга-то не своя, а на время даденная! Это какие же деньги теперь платить за такую книжищу, а? Ох ты ж бессовестное дите! Нет чтобы какую махонькую книжонку взять, дак она эдакую библию, прости господи, стащила!»
«Пойдем!» – сердито повторила тетка и дернула Динку за руку.
Маленькая детская рука беззащитно натянулась, но Динка не встала. Жалкая фигурка ее не выражала никаких желаний, не было в ней и сопротивления.
«Ах ты Мазепа, Мазепа…» – укоряла Лина.
Из кучки ребят выдвинулся слюнявый Егорка и, вынув изо рта пальцы, важно пояснил:
«Она тую книгу ногами топтала».
Машутка, подскочив сзади, дала ему крепкий подзатыльник:
«А ты молчи, черт!»
«Пойдем домой, Дина!» – уже мягче сказала Катя.
Девочка подняла голову и посмотрела на нее пустыми, словно выцветшими глазами, потом повернула голову к Лине.
Лина не вынесла ее взгляда:
«Крохотка ты моя! Ведь сама не своя стала! Иди ко мне, дитятко ты мое выхоженное!»
Лина схватила девочку на руки и, вытирая своим передником грязные щеки Динки, быстрыми шагами пошла с ней к дому.
«Да провались она пропадом, книга эта самая! Своими деньгами не поскуплюсь, а мытарить ребенка не дам! Бумага – она и есть бумага, а дите напугать недолго, – бормотала она на ходу, чувствуя себя единственной защитницей Динки. Теплые руки девочки, доверчиво обнимавшие ее шею, усиливали это материнское чувство. – Таскают в дом всякую баламутку, а ребенок отвечай! – ворчала Лина и, прижимая к себе девочку, переходила на