Алена. Леонида Подвойская
Георгий, не увлекайся. Излечила эпилептика – да и весь сказ.
– Если «весь сказ», отец Арсений, – обиделся отшельник, – то излечила она с того времени не меньше сотни и больных, и искалеченных. И среди них – знаешь кого?
– Знаю. Ты мне прямо скажи, – весь этот балаган непотребный для чего развел? Зачем себе чудеса исцеления присвоил?
– Она исцеляет тела, я – души. После чудес, здесь явленных, паства укрепляется в вере.
– Некрепка вера, если ее чудесами укреплять надобно. Но не об этом. Деньги почто собираешь?
– Деньги? Я? Деньги?
– Потому и прислан. На станции большой стеклянный ящик стоит. Пожертвования на постройку здесь храма Господня собирают. И такой разговор идет – тебе здесь платить – грех. А вот обязан каждый, к тебе попасть желающий, по приезду пожертвовать и после исцеления деньги немалые туда – в ящик. А коль скоро никакого храма не строится…
– Это… это… – вскочил, побледнев, отшельник.
– Не ты, значит?
– Снимите постриг! Вернусь в мир, всех поубиваю. Лично! Мой грех будет, но с такой хулой жить!
– Гордыня еще сильна в тебе! Ох и сильна! И вижу, лукавишь ты несколько. Нравится тебе поклонение.
– Богу же поклоняются. Я…
– Все. Твои пояснения принял и удовлетворен. Помыслы твои чисты. А с этими… пожертвованиями власти мирские разберутся. Сегодня же сообщу о мошенниках. А знаешь, брат мой, храм здесь был бы очень и очень кстати… Но кто она? Не дознавался? Может, приметы какие?
– Не местная, точно. И видно – не помнит, кто она. А из примет…
– Говори.
– Браслетик у нее странный. Змейка такая золотая вокруг руки.
– Не знаю… Знак, вроде, не бесовский. Но доложу… Что же, пора мне и в обратный путь, брат мой. Только… – замялся инспектор. – Только… ты говорил, она и днем может?..
– Что у тебя, отец Арсений? – понял Георгий.
– Радикулит. Кельи в юности – радикулит в старости.
– Пойдем, попросим.
– Но удобно ли? Приехал проверить и воспользовался?
– Ну что же такого неудобного? Проверил, правду ли говорю. Особенно о том, что не только в ночное время она свои способности являет.
Проверкой Арсений остался доволен.
– А об этом доложу, – уже возле машины прощался он с пошедшим провожать его до опушки отшельником. Проезд к самой пещере отшельника был категорически воспрещен.
– А ты знаешь, – осененный новой мыслью Арсений даже выбрался из такси. – Ведь наш горлом мается. Последнее время даже службы… с трудом.
– Буду несказанно рад, если соблаговолит сюда… – начал Георгий.
– Н-е-ет, не о том. Ее надо туда, к нам. Может, с тобой. Новую чудотворницу еще надо… раскручивать, как говорят в мире, а ты уже известен. Ну, с Богом.
– Бедная, бедная птаха, – думал, возвращаясь, отшельник. – Если тебя в центр… Они думают, что все так просто. Я тоже хорош. Не сказал, что больно ей каждый раз. А там – толпы. Миллионы страждущих. Что же с тобой