Больше никаких измен. Дженни Лукас
можете целовать меня, если вы действительно этого хотите, – лениво протянул он.
Девушка помрачнела.
– По зрелом размышлении, я не буду брать назад свои обвинения.
Она застенчиво посмотрела на телохранителей.
– Когда мы можем отправиться?
– Прямо сейчас.
Он сделал какой-то знак, и телохранители мгновенно выстроились позади них.
– Это просто нелепо, – прошептала Ирэн, беря его под руку. – Вы не чувствуете себя… пленником, которого ведут в камеру?
При этих словах он снова ощутил себя загнанным зверем. Он так старался избавиться от этого чувства, которое совсем не имело отношения к телохранителям. Он жил с этим чувством уже двадцать лет. Скоро двери его клетки захлопнутся. Он специально приехал на эту свадьбу в надежде примириться с неизбежным.
– Я к этому привык, – холодно сказал он.
Она покачала головой:
– Я понимаю, что человек в вашем положении нуждается в телохранителях. Но мне кажется, что при этом вы теряете право на личную жизнь, словно толстая стена стоит между вами и остальным…
Она смущенно замолчала. Шариф улыбнулся, заметив, как на лице ее отразилось изумление при виде его черного длинного «роллс-ройса», на котором красовался флаг его страны. Одетый в форменную одежду шофер вытянулся по стойке «смирно». Шариф пропустил ее вперед, что заставило охранников переглянуться. Но Шарифа не волновало, что они подумают об этом нарушении этикета. Он сел в машину следом за Ирэн.
Она с открытым восхищением разглядывала убранство салона. Когда Шариф сел рядом, она отодвинулась в самый дальний угол.
– Вы так боитесь оказаться вблизи меня?
– Я просто хотела освободить побольше места.
– Места?
– Для телохранителей.
Он улыбнулся:
– Один из них сядет рядом с шофером. Остальные поедут отдельно.
– О! – Она сделала паузу, потом добавила: – Но здесь достаточно места. Ваша машина просто невероятна.
– Я рад, что она вам нравится.
– Я не это имела в виду. Здесь может уместиться целая футбольная команда…
Она запнулась, увидев, что он смотрит на ее обнаженные ноги. Только сейчас она заметила, что ее юбка задралась до середины бедра. Она поспешно выпрямилась и одернула юбку, как чопорная викторианская барышня. Он спрятал усмешку, потому что знал, что до конца сегодняшней ночи он покроет ласками и поцелуями каждый дюйм ее тела, которое она так хотела спрятать от него. И она покроет его поцелуями в свою очередь. Она перестанет сопротивляться и уступит своему желанию. Страстность, которую он чувствовал в ней, вырвется на волю, и они оба сгорят в этом огне. Так что пусть сейчас прячет все, что хочет. Это сделает победу более сладкой.
– Чему вы улыбаетесь? – подозрительно спросила Ирэн.
– Ничему, – ответил он, продолжая улыбаться.
Шариф отвернулся и стал смотреть на проплывающий мимо прекрасный итальянский пейзаж. Но он ощущал каждое ее движение, каждый вздох, и его охватило радостное предвкушение. Он не мог вспомнить, когда так сильно хотел