Больше никаких измен. Дженни Лукас
теперь я не только самонадеян, но к тому же и лжив.
– Я старалась выразиться как можно тактичнее. Но вы сами спросили меня.
– Да, я спросил. – Он крепче прижал ее к себе. Она почувствовала тепло и силу, исходящие от его тела, и увидела напряженность в его глазах. – Мы познакомились пять минут назад, и вы думаете, что знаете обо мне все?
– Это раздражает, не правда ли? Но вы вели себя точно так же.
Шариф остановился и пристально посмотрел на нее:
– Я никогда не давал ни одной женщине лживых обещаний любви. Никогда.
В его глазах появился опасный огонек, который напугал бы более робкую женщину. Но только не Ирэн.
– Возможно, вы никогда не выражали это словами. Но готова поспорить, что вы это исподволь внушаете. Своим вниманием. Своими взглядами. Своим прикосновением. Вы делаете это и сейчас.
Его горячие темные глаза впились в нее.
– И что же я вам внушаю?
Ирэн встревоженно посмотрела на него.
– Что вы можете любить меня, – прошептала она. – Не только сегодня ночью, но и всю жизнь.
Какое-то мгновение оба стояли неподвижно, потом Ирэн отодвинулась от него на безопасное расстояние.
– Именно поэтому я отказывалась танцевать, – сказала она. – Потому что я все знаю о вашем сексуальном обаянии. И все это ложь.
Шариф приподнял бровь и неожиданно озорно улыбнулся ей:
– Значит, вы считаете меня сексуальным и обаятельным?
– Вы сами это знаете.
Их глаза встретились. Желание захлестнуло ее, наполняя жаром все тело. Заставляя ее дрожать. Она почувствовала слабость в коленях.
«Но дело в том, дорогая, что большинство плейбоев не меняются. Ты ведь знаешь об этом?»
Она не нуждалась в том, чтобы Эмма ее предупреждала. Она и так это знала. Из печальных воспоминаний ее детства. Из ее отношений с Картером. Она заучила этот урок на своем опыте.
– Но вы зря теряете со мной время, – сказала она и посмотрела на стоявших вокруг очаровательных женщин, с тоской наблюдавших за ними и словно готовых броситься к его ногам. Ирэн улыбнулась и кивнула в их сторону: – Попытайте счастья с одной из них.
Резко повернувшись, она отошла от него. Надеясь, что он не заметит, какой нетвердой стала ее походка.
Он ее недооценил.
Шариф стиснул челюсти и в одиночестве покинул танцевальную площадку. Он шел мимо наблюдавших за ним женщин; некоторые из них пытались с ним заговорить.
– Ваше величество, какой сюрприз…
– Здравствуйте, если помните, мы однажды встречались на банкете…
– Я буду счастлива потанцевать с вами, если она не хочет…
Он мрачно прошел мимо, не удостаивая их ответом. Возможно, он был груб, в чем его и обвинила Ирэн. Но эти худые женщины с ярко накрашенными губами и ввалившимися щеками внезапно перестали существовать для него. И в этом не было их вины. Все женщины перестали существовать для него, потому что его интересовала только одна-единственная. Та, которая не боялась сказать ему правду. Которая не боялась оскорбить его. И которая так легко ушла от него.
Мисс