У каждого своя пицца. История одного проданного паспорта. Дарья Куприянова
я, конечно же, не запомнил, увлекшись разглядыванием татуировок Тани. Поворот наугад, еще поворот… Кажется, я помню эту дверь, здесь направо. А вот эту не помню. За очередным поворотом Вселенная сжалилась надо мной – я услышал голос Амар. Самый чудесный голос в мире. Она пела.
Уже через мгновение я вошел в комнату к своей Ариадне.
– О, Немо пришел! – прервала она свое пение и засмеялась.
За пару минут, что меня не было, у Штефана в руках успела появиться гитара, а на моем месте – кружка дымящегося чая. Очень кстати – я до смерти замерз.
– У меня там… в общем, плитка от стены отпала, – виновато пробормотал я, стараясь не смотреть на Амар.
– Возле крана? Да она постоянно падает, – махнул рукой Роберто, – Не переживай, садись.
Вот как. Я сел между Штефаном и Мишей и взял чай. Чашка приятно грела руки.
– А плитка-то на жвачке держится, – доверительно прошептал мне на ухо Миша.
Я замер, переваривая информацию. А почему бы и нет.
Кажется, у меня начинало получаться принимать друзей Амар такими, какие они есть. Или я просто слишком устал, чтобы реагировать на все эти невозможные вещи.
Штефан снова занялся своей потасканной советской гитарой. Светлое дерево было покрыто наклейками с портретами молодых актрис и парой вытравленных черных контуром сомнительных мустангов. Босяцкий арт-хаус. Амар тихонько запела на каком-то очень красивом, но неизвестном мне языке. Звуки были тягучими, полными и горячими. Может, это язык родины её отца? Я с удивлением осознал, что понятия не имею, на каком языке говорят в Непале.
Небольшая чашка терялась в моих ладонях. Темно-коричневая, простая, из глазурованной глины с художественными темными потёками по краям. Несмотря на свой немаленький вес, она легко и удобно ложилась в руку. От чая исходил аромат десятка трав, из которых я узнал только валериану и еще, кажется, листья малины.
Я поднес чашку к губам, и вместе со вдохом в мое горло ринулись бестелесные полевые травы и души лесных цветов. Амар пела. Штефан извлекал из гитары легкие и тихие звуки. Я сделал большой глоток и закашлялся от неожиданности, схватившись за горло. По телу тут же волной разлилось приятное тепло, но очарование момента было безвозвратно потеряно.
– Он с алкоголем?!
Все засмеялись, оборвав песню. Амар даже за живот схватилась от смеха. Кажется, она все же была пьяна.
– Конечно! – гордо ответил Роберто, – Лучший в мире чай с бехеровкой! Согревает, снимает усталость и сомнения, никогда не дает похмелья! Бехеровка домашняя, настоящая, мой друг сам делает.
Я осторожно принюхался к чашке. И как это мне сразу не ударил в нос алкогольный запах, едва-едва прикрытый душистыми травами?! Вот уж точно, души трав, а точнее дух – spiritus/spirtus… Комната в глазах моих в тот же момент заходила ходуном. Щеку обожгло дыхание слева.
– Не переживай, так всех новичков встречают.