Четыре грустные пьесы и три рассказа о любви. 2012—2016. Мария Говорухина
поколения в нем жили. Не можем мы его так отдать.
Борис: А я не могу вам отдать эти письма.
Ирина: Почему? Ты кому-то должен? Очень много должен? У нас тут была одна история, девочка одна, постарше тебя немного, брала и брала кредиты в банках, а отдавать матери пришлось, сначала машину продали, потом гараж, потом дом. Все отдали. А деньги она парню отдала, который ее потом бросил и с деньгами в Москву подался.
Борис: Не могу. Меня просили их хранить.
Ирина: Нет, нет, она не могла отдать. Пойди к Серафиме, отдай письма, а потом чай поставим, всю ночь на звезды будем смотреть, говорить и чаёвничать. Ты же совсем другой, я же тебя с детства знаю, помнишь, ботаникой увлекался, помнишь, как мы с тобой змея воздушного запускали? Помнишь? Ты только вспомни. Ты однажды от пылесоса крышку на голову надел, ходил и песни пел маленьким, помнишь. Что случилось, Боря?
Борис: Я не могу рассказать.
Ирина: А ты, родной, расскажи, легче будет. Почему не приезжал так долго? Забыл всех нас?
Борис: Не думал о вас.
Ирина: А я о тебе каждый день думала и думаю. Что ты натворил?
Борис: Деньги… Мать все продала: ни киоска больше нет, ни квартиры.
Валентина: Как все?
Анна: Все, Валя.
Валентина: И где вы жить собрались?
Анна: Снимаем.
Валентина (Борису): А если мать не подпишет дом, что с письмами сделаешь?
Анна: Молчи. Ничего он не сделает. Уедем мы и все.
Валентина: Это уже сейчас очень плохой поступок, Боря. Это подлость, кража и шантаж.
Ирина: Валя! Какая кража? Какой шантаж? Это не так, она сама отдала, и он вернет. Бушка. Она ведь твоя Бушка. Мальчик, мальчик. Уже поздно. Пора ложится. Хочешь, я тебе в саду постелю? А, мы, девочки, в доме. Ты можешь оставить свет и прочитать письма. Может быть, тебе захочется сразу их вернуть (порывалась уйти, но снова села). Он был младше тебя. Он ей сделал предложение, когда уходил, и она ответила «да». Они решили, что распишутся, когда победят. Сюда пришли румыны, итальянцы, немцы. Если захочешь, погуляем по горе, там остались немецкие окопы. Наших девушек хотели угнать, а потом какой-то немец – приглянулись ему эти места – решил, что здесь, на этом участке, у него поместье будет. И решил, что хорошенькие девушки будут у него работать. Это им спасло жизнь. Здесь фашисты, в основном итальянцы, меньше зверствовали. Они не очень хотели воевать. А наши в этих местах реку форсировали, как только на эти горы лезли с обмундированием, а ведь получилось. Была здесь и еще одна история. Очень офицеру немецкому понравилась Анна, сестра Андрея. Он к ней даже свататься приходил, не грубил, силой не заставлял. Он русский знал хорошо, умный парень, рассказывал про мать учительницу, про отца. Он просил дождаться, хотел тоже в этих местах после войны обосноваться. Она ему ничего не отвечала. Никак. Глаз не поднимала. Он рисовал хорошо, портрет ей подарил. Не хотелось ему воевать. Потом их части отсюда перевели и все бы ничего, на этом бы