Дневник измены. Елена Колина
кротко сказала я, – а если я совсем другое имела в виду, не Андрея Андреича, не Муру, не двести долларов на шляпку? А что у меня будет ребенок?
– Загляни в паспорт, – посоветовал Андрей. И небрежно улыбнулся – так улыбаются ребенку, который пытается рассмешить взрослых анекдотом.
– В чей паспорт? – удивилась я.
– В свой, малыш, в свой… ты ведь уже… как это говорят?.. Бальзаковская женщина? – сказал Андрей и ушел на работу прямо с кровати.
То есть вскочил, и через пять минут его уже нигде не было, ни в ванной, ни на кухне, нигде.
Андрей ушел, а Лев Евгеньич и Савва Игнатьич, наоборот, пришли, – не то чтобы я не могу побыть одна, просто чувствую себя немного одиноко. Тем более они раньше со мной спали, до Андрея.
– Что, уже в постели? Фу, какая грязь, – брезгливо сказал Андрей, как будто он впервые нас видит. А я думала, он ушел.
– И ничего не фу, и ничего не какая грязь, а просто… ну, лапы, – с достоинством объяснила я, – это же звери.
Не то чтобы они не могут побыть одни, просто чувствуют себя немного одиноко… Савва прощально мяукнул Андрею и улегся со мной на подушку, а Лев Евгеньич солидно расположился поперек кровати, потому что он не какой-нибудь кот, а серьезная собака-защитник, черный боксер в бриллиантовом колье. Я сначала примерила бр. колье на Савву Игнатьича, ему не очень идет, он серенький. Потом на Льва Евгеньича, на черном бр. колье смотрится неплохо.
Ах вот как?.. Я – бальзаковская женщина? Обидно… А ведь я не простая бальзаковская женщина, то есть не простой человек, а психолог. У меня есть настоящее психологическое оружие – тапок. Я им машу в ярости, для устрашения, а также в минуты бессилия и др. Сейчас вообще могла бы прекрасно дать ему тапкой – за то, что он намекнул мне, что я… что я… за то, что он не читал классику, вот за что. Бальзаковская женщина – ха-ха! Я лично прекрасно помню этот роман. Так вот, роман называется «Тридцатилетняя женщина». А мне уже было тридцать.
Кстати, современная бальзаковская женщина немного старше. Думаю, ей лет 65–67.
Звонок, – ура, Андрей! Сейчас скажет, что он меня любит, сам скажет, – вот что значит тонкий профессиональный психологизм!
– Бездельничаешь? – спросил Андрей. – Выгони, пожалуйста, Льва и Савву из кровати.
– Ну почему же они в кровати, они не в кровати, они на кухне, завтракают, – фальшивым голосом сказала я, – а я не бездельничаю, а наоборот, работаю. Знаешь, писатель может работать и лежа, – и я как раз очень занята, обдумываю новую книжку. Там будет…
– Мне некогда, – прервал он, – у меня в кабинете на столе лежит синяя папка, найди там договор и прочитай мне его, только быстро… давай, давай, сделай хоть что-нибудь полезное!..
Вот так всегда. Андрей не прочитал ни одной моей книжки, считает, что я пишу романчики типа «Любовь и кровь», «Страсть и измена» и т. п. Это неправда, моя последняя книжка называлась «Любовь и измена».
…Папку я нашла, но не сразу. Сначала нашла другую папку – в ней были странные счета – на канцелярские