Любовь в награду. Джулия Энн Лонг

      На следующее утро Филипп Ла Вей проснулся с легкой улыбкой. Ему приснился такой приятный, домашний сон: он как будто услышал легкое позвякивание подноса с углем, видел спину женщины в мягком белом чепце, уловил шорох разжигаемого огня и почувствовал, что в мире все хорошо.

      Через час или около того принц проснулся во второй раз, потому что ему стало слишком тепло. Обычно он спал без ночной рубашки, так что это был редкий случай, когда он перегрелся.

      Приподняв голову с подушки, Ла Вей внимательно осмотрелся. В камине горел огонь. Выходит, это был не сон? Указательным пальцем он нарисовал в воздухе плюс – одно очко в счет миссис Фонтейн за то, что заставила слуг выполнять их работу. По крайней мере сегодня.

      Филипп приподнялся в постели и замер, а его рука автоматически потянулась к пистолету, который всегда лежал на ночном столике рядом с подушкой. Ему показалось, что за дверью кто-то шепчется.

      После нападения утра стали для него самой тяжелой частью дня – тело болело, суставы отказывались сгибаться, и даже напряжение в чреслах не всегда приносило удовольствие. Однако инстинкт выживания научил его превозмогать боль, поэтому он подкрался к двери и приложил к ней ухо.

      – Итак, Мэри, запомни: он всего лишь мужчина. Он по очереди сует ноги в штанины. Не похоже, чтобы он кусался.

      – Так, может, у него нет зубов? Он уже не молод, миссис Фонтейн.

      Неужели до него донеслось сдавленное хихиканье?

      Филипп не расслышал, что ответила на это миссис Фонтейн.

      – Но он проснется, когда я зайду? Когда я разжигала огонь, он спал.

      Это сказала Мэри, горничная. «Трусиха!» – подумал Филипп. Ее слова даже немного развеселили его.

      – Ну хорошо, сегодня я сама это сделаю. Но потом это будет твое дело.

      Через мгновение в дверь громко постучали.

      Филипп успел запрыгнуть в кровать и натянуть одеяло до подмышек.

      – В чем дело? – раздраженно спросил он хриплым голосом. Все части его тела, требующие бережного отношения, так и завыли от боли, вызванной его резкими движениями.

      Дверь распахнулась – в комнату быстро вошла миссис Фонтейн.

      – Доброе утро, милорд, я просто оставлю вам поднос и раздвину…

      Ла Вей искоса посмотрел на миссис Фонтейн. Она была куда более свежей, чем бывает человек в это время дня. Во всяком случае, она так выглядела в проникающем сквозь гардины утреннем свете.

      Она застыла и смотрела на него дольше, чем следовало.

      «Она еще слишком молода для апоплексического удара, но кто знает?» – такая мысль позабавила ла Вея.

      – Что это еще за дьявольщина? – спросил он.

      – Это?! – как попугай, отозвалась Элайза. Буквально как попугай, потому что голос ее прозвучал громко и хрипло.

      – Да будет вам, миссис Фонтейн, мы же установили, что вы не глухая. Я спрашиваю про то, что у вас на подносе. – Принц решил привставать – простыня сползла с его груди, как снежная лавина.

      – Кофе и два яблочных пирога, –