Из пережитого. 4-е издание. Юрий Кириллович Толстой
почему заявление Комитета, принятое между 14 и 15 часами 21 августа, также было составлено в достаточно сдержанных тонах, хотя в нем с полной определенностью отмечалась антиконституционная направленность предпринятых членами ГКЧП мер. Каждому здравомыслящему политику должно быть ясно, что нельзя выступать между враждующими сторонами в роли посредника, заранее махая перед одной из них красной тряпкой, которая действует на нее как на быка.
На этом заседании я передал С. С. Алексееву и свое заявление, сказав, что оно, возможно, ему пригодится. Мы уполномочили также С. С. Алексеева, Б. М. Лазарева и, кажется, М. И. Пискотина принять участие в заседании Президиума Верховного Совета СССР, которое должно было состояться в тот же день в 16 часов, и предложить при необходимости свое посредничество. На этом мы и разошлись. Было это около 15 – в начале 16 часов 21 августа. Я отправился к себе в гостиницу. Когда я шел вдоль Александровского сада, видел, как бронемашины на полной скорости покидали места своей дислокации, причем на улицах и площадях, прилегающих к гостинице, было довольно много людей. Они переходили площадь и улицы, предпочитая не пользоваться подземным переходом. На милицию, которая регулировала движение, внимания не обращали. Слава богу, что в этот момент никого не задавили.
Вернувшись в гостиницу, я стал слушать трансляцию заседания сессии Верховного Совета РСФСР, на котором обсуждался вопрос, ехать Б. Н. Ельцину в Форос или не ехать. Все дальнейшее подробно описано средствами массовой информации, и мне трудно добавить к этому что-либо существенно новое.
Вскоре мы вновь приехали в Москву, где принимали участие в работе не только Комитета, но и Внеочередного съезда народных депутатов, который оказался если не автором, то соавтором собственной эпитафии.
Думаю, что именно в эти дни произошла прелюдия государственного переворота, эпилог которого завершился подписанием Минских и Алма-Атинских соглашений, ликвидацией Союза ССР (вопреки общесоюзному референдуму!) и отстранением от власти Президента Союза ССР, отставка которого, несомненно, была вынужденной. Что дает основание для такого вывода?
Помимо того, что Съезд путем выкручивания рук заставили сделать себе харакири, по существу столь же антиконституционным путем грубо нарушили принципы формирования Верховного Совета СССР, отдав его на растерзание Верховным советам республик. Уже тогда Верховный Совет СССР был обречен на постыдную роль политического импотента, всецело зависимого от усмотрения амбиционных лидеров республик. Грубо была попрана воля избирателей как территориальных, так и национально-территориальных избирательных округов, поскольку избранные ими народные депутаты были лишены возможности представлять их в высшем органе государственной власти страны. А чтобы депутаты не очень роптали, им бросили кость – обещали сохранить их статус до истечения срока полномочий. Однако очень скоро, как мы увидим, и это обещание было нарушено.
А