Перелётный жених. Книга первая. Стасс Бабицкий
серебряными переливами двух гитар и медью простуженного саксофона. По стенам разбегались граффити, в основном цветы, фрукты и кислотно-причудливые узоры. Кое-где чернели надписи. Смотрелись они нелепо, как таблетка активированного угля в коробке леденцов. Льву бросилось в глаза самое популярное русское ругательство, выведенное на уровне второго этажа, причём вместо точки над Й талантливый художник изобразил герб СССР.
Люди, живущие в Христиании, были под стать своим домам. Разрисованные. Руки, плечи, груди, лица – все, что не скрывалось от посторонних глаз и весенних сквозняков, – заполняли татуировки. Это выделяло местных в любой толпе туристов, это и ещё пустой взгляд. Тотальное отсутствие интереса к окружающему буйству красок. Такое равнодушие присуще черно-белым телевизорам, когда они показывают новую серию «Звёздных войн». Или бразильский карнавал…
Довольно часто встречались знаки, сделанные по типу дорожных: перечеркнутые машины, шприцы и кулаки. Даже в хипповском раю, где на каждом шагу пахнёт свободой (аж в горле уже першит), существуют запреты. Скажи нет дракам и тяжёлым наркотикам! А машину оставь за воротами. С нарушителями особо не церемонятся: гонят взашей обратно в Копенгаген, где законов, правил и условностей несоизмеримо больше.
Они прошли главную улицу почти до самого конца, а потом свернули к белоснежному дому. Спокойному и серьёзному, как медсестра в дурдоме. Никаких украшений, лишь крылечко из трёх ступенек с кованными перилами да неброская вывеска «Trofaste hustru».
– «Верная жена», – перевёл Сташек с датского. – Вот здесь ты и будешь жить. Пойдём, познакомлю z kochanką14.
– А что тут? Гостиница?
– Лучше. Это бордель.
Лев Мартынов :-( теряет ориентацию
6 апреля, 10:26
Христиания, Копенгаген
Закрытая запись
Проснуться в незнакомом месте от дикой головной боли и с похмельно-высохшим языком. Это давно уже стало традицией, Левушка. Да-да. Вот уже пару лет чуть не каждое утро начинается одинаково: в голове – если потрясти, – перекатываются кусочки воспоминаний, из которых нужно сложить пазл. Может быть тогда удастся понять, отчего так погано на душе…
Пить он начал, когда ушла Оля. Боль не прошла, но притихла и забилась поглубже. С тех пор, если выскакивала из норки, сразу получала двойной удар. Чаще тройной. Ещё чаще залп из всех стволов, занимавших стратегически-выгодные высоты за барной стойкой. Или, все-таки, раньше? После того, как провернул первую незаконную сделку? В тот же вечер урезался в хлам чем-то там дорогим и шотландским. Совесть топил. Только эта стерва выплыла, отряхнулась на берегу и снова вгрызлась в мозг. Пришлось достать новую бутылку, уже литровую…
Сейчас в его жизни появился новый повод выпить. Страх бегущего зайца. Вроде бы косой все делает правильно, петляет следы, отпрыгивая неожиданно в сторону, меняет цвет одежки под сезонный фон… Но чуткие уши все равно различают далёкую поступь охотников. Сердце колотится
С хозяйкой (польск.)