.
участие в этой истории, – вымолвил он. Герцог пытался говорить спокойно, но леди Имоджен догадывалась, что, прибегнув к простой дедукции, он получил ответ на свой вопрос.
– Ничего страшного я не сделала, папенька. – Она всплеснула руками. – Линора хотела поговорить со мной, так как боялась, что родители не примут ее решения отказать лорду Ренчеру. Она призналась мне, что любит мистера Хьюитта, и поведала о своем отчаянии, ведь ее семья никогда не дала бы согласия на этот брак по любви.
– Разумеется, родители не одобрили бы его! Они ведь любят свое дитя.
Имоджен едва удержалась, чтобы не возразить: если родители любят дочь, то почему бы им не согласиться с ее решением?
– Линора попросила меня встретиться с ее мистером Хьюиттом. Мы встретились, и молодой человек показался мне вполне благоразумным и порядочным. Поэтому я… – Имоджен осеклась.
Герцог потер глаза. Выражение лица у него было сердитое и в то же время обреченное.
– Рассказывайте, дитя мое, не стесняйтесь. Тем более мне уже известно, чем все закончилось.
Имоджен, вздохнув, продолжала:
– Мысль о том, что им с мистером Хьюиттом придется расстаться, была ненавистна Линоре. Ее возлюбленный попросил у мистера Вайнола руки́ его дочери и был отвергнут. Тогда он предложил бежать и пожениться тайно, и Линора спросила совета у меня. – Будучи не в силах выдерживать устремленный на нее гневный взгляд отца, Имоджен уставилась на свои сцепленные руки. – И я сказала, что если она не хочет становиться женой лорда Ренчера, то им с мистером Хьюиттом лучше отправиться в Гретна-Грин[3].
– Это все?
«Если повезет, меня запрут в комнате всего лишь на неделю!» – подумала Имоджен, а вслух сказала:
– И я научила Линору солгать родителям. Первые несколько дней после побега они думали, что Линора гостит у нас. Хотя, полагаю, все разъяснилось очень быстро. Ее отец, вероятно, спросил, чем мы с Линорой заняты, и вы…
– Я сказал, что понятия не имею, о чем он говорит. – К герцогу полностью вернулась его изначальная суровость. – Можете ли вы представить всю неловкость положения, в которое вы меня поставили этой ложью?
– Папенька, прошу, простите меня! Я этого не хотела, – прочувствованно заверила его Имоджен. Девушке и в самом деле было стыдно, что отец запутался в паутине сотканной ею лжи. – Но когда Линора попросила меня о помощи, я даже не подумала отказать. Ведь она моя подруга…
– Вам не следовало вмешиваться, Имоджен. Призна́юсь, вы очень разочаровали меня.
У девушки задрожала нижняя губка – верный признак огорчения. Имоджен обожала отца, и ей было больно думать, что своим проступком она уронила себя в его глазах.
– Значит, порки не избежать? Еще можно запереть меня в чулан и не давать ничего, кроме воды и хлеба…
Имоджен бросила быстрый взгляд на отца, но он уже отвернулся. Полной уверенности не было, и все же ей показалось, что уголки его губ дрогнули, как если бы он подавил улыбку.
– Обойдемся менее драматическими мерами, дитя мое. Хотя запереть вас
Гретна-Грин – небольшая деревня на юге Шотландии, где пары могли венчаться без согласия родителей, что было невозможно сделать на территории Англии до достижения молодыми 21 года. (