Кобзар. Вперше зі щоденником автора. Тарас Шевченко
места не было одной.
В лесу дремучем, в чистом поле
Я не боялась ночевать:
Там без свидетелей, на воле
Могла свободно петь, рыдать.
А песня горе облегчает,
Хоть и унылая она.
Спасибо, нищая одна,
Такая же, как я, слепая,
Меня учила песню петь;
И я пою ее, рыдая,
И до могилы буду петь.
Дитя мое! Моя Оксано!
Я скоро плакать перестану,
Запомни песню ты мою
И пой ее, как я пою,
Она умалит сердца рану.
Пришла и красная весна.
Запели пташки, все проснулось,
Все засмеялось – я одна
Святой весне не улыбнулась…
Она мне слезы принесла.
Занемогла я на дороге.
Кой-как до хутора дошла…
И ты на хуторе убогом
Узрела милый Божий свет.
О, сколько радостей у Бога
Для наших слез, для наших бед!
Твой первый звук… Ах нет, не стану…
Нет… Поцелуй меня, Оксано!
Я не умею рассказать
Про ту святую благодать,
Что только матери избранной
Душою можно понимать —
То выше счастия людского.
И как несчастлива, убога
Жена бесплодная… С тобою
Мне снова счастье возвратилось,
Я любовалася весной,
Цветы я снова полюбила,
Цветы я снова берегла.
С восходом солнца я вставала.
Ты на груди моей спала.
Никем невидима, бывало,
Прокрадусь в лес, найду цветок
И сяду у цветка с тобою.
Ты тихо спишь, а он цветет,
И я гордилася тобою
Пред распускавшимся цветком.
Бывало, я сорву тайком
Листочек розовый, румяный
И тихо-тихо положу
Тебе на щечку… погляжу
И оболью тебя слезами.
Была ты розовей цветка
И утренней зари румяней:
Так мне Господь добро творил
В тебе и розовых листках.
Но… как тебя ни забавляла,
Какие песни не певала,
Как ни играла я с тобой,
А злая доля шла за мной.
Я не могла тобой гордиться:
Мне было не с кем поделиться
Твоею детскою красой.
Ты слово „мамо“ лепетала,
Но слова лучшего не знала,
Как и теперь не знаешь ты.
Я не могла с тобой итти
Через село; я не стыдилась —
Пусть люди смотрят, как хотят!
Я стыд любовью заменила.
Тебе боялась показать,
Как дети меж собой играют,
Боялась видеть, как дитя
Отца усталого ласкает.
Так время шло; ты вырастала,
И любо было мне смотреть,
Когда ходить ты начинала.
Но горе горькое терпеть
Судил господь мне до могилы
За юность грешную мою.
Свет гаснуть стал… О Боже милый!
Я над могилою стою.
Пошли мне мудростью Своею
Взглянуть на милый Божий свет,
Проститься с грешною землею,
Хотя на место посмотреть,
Где