Распроданная пашня. Кто накормит Россию в эпоху санкций?. Анатолий Грешневиков
в угнетенном и униженном состоянии.
Генеральная прокуратура РФ заставила налоговиков ответить мне на вопрос о моей причастности к инициативе по банкротству. Руководитель федеральной налоговой службы М.В. Мишустин 12 ноября 2010 года сообщил, не извиняясь за ложь подчиненных, что «возбуждение дела о банкротстве инициировано налоговым органом в связи с наличием у должника признаков банкротства, поэтому какое-либо обращение не могло послужить основанием для подачи заявления о признании должника банкротом». Оказывается, никакой депутат, о котором говорила О.П. Савиных, не замешан в этом скандальном деле. Тогда возникает любопытная загадка: зачем Ольге Петровне Савиных было необходимо заявлять директору племзавода, что налоговая не хочет банкротить хозяйство, она даже тянула время, но жалоба депутата вынудила ее обратиться в арбитражный суд?! Чтобы чиновники департамента АПК области, а конкретно заместитель директора В.Т. Семакин и начальник юридического отдела Т.А. Белова, не оказались пешками в чужой игре и не подумали о депутате плохо, отвечая самостоятельно на подобный вопрос, я вынужден был направить им письмо со своими разъяснениями и выводами.
И наконец пробил час, когда я понял, что Минсельхоз отказался от своих позиций-обещаний и окончательно сдал племзавод… К такому выводу подводил ответ другого заместителя министра О.Н. Алдошина. В нем, в частности, черным по белому было написано: «По вопросу приватизации акций ОАО «Красный Октябрь» ранее в Минсельхоз России обращался Губернатор Ярославской области С.А. Вахруков с просьбой согласовать передачу пакета акций племзавода, находящегося в федеральной собственности, в собственность Ярославской области. Минсельхоз России в своем ответе представил позицию о возможности передачи пакета акций в собственность субъекта Российской Федерации».
Чиновником, подписавшим бумагу о сдаче государственного племенного хозяйства, то есть о передаче акций, оказался небезызвестный чиновник министерства А.И. Беляев. Это была его третья ошибка.
Во-первых, ему не следовало бы приезжать вместе с инвестором на земли, изъятые у тружеников хозяйства, и тем самым демонстрировать законность сделки. В лучшем случае, он посмотрел бы в глаза тем крестьянам, земли которых были отняты в пользу московского бизнесмена, но он предпочел торжество чиновников, тех, кто радовался несчастью обворованных государством людей, так и не понявших, а почему их лишили права трудиться на собственной земле.
Во-вторых, А.И. Беляев стал смело лгать налево и направо. После того, как он начал писать мне откровенную ложь, что «инвестиционный проект (С.В. Негляда) реализуется на территории, смежной с землями племзавода», я пожаловался В.А. Зубкову. Подал сигнал в правительство, что ничего подобного, – не на смежной земле, как строчит Беляев, а прямо на территории «Красного Октября» без согласования с руководством и коллективом хозяйства строится частный животноводческий комплекс. Увы, важного куратора сельского хозяйства в очередной