Арабская принцесса. Таня Валько
депрессия? – нетерпеливо спрашивает она дочь. – Каждая через это проходит. Это проходит само и не стоит колоть какие-то отупляющие лекарства.
– Мама, ты должна начать лечиться, – Марыся решается наконец, как с моста в воду плюхнуться, сказать ей правду. – Ты один сплошной комок нервов.
Доктор поворачивается боком к беседующим дамам и опускает взгляд.
– Ты с ума сошла! – Дорота выкрикивает это по- польски. – Может, ты бы хотела запереть меня в психиатрическое, потому что я слишком много знаю?! Потому что я знаю все твои позорные тайны, голубушка?!
– Мама!
– Да ты девка легкого поведения! Вы, арабы, всегда так поступаете! Вывезти в пустыню, запереть в клетке, замуровать, даже убить человека, чтобы скрыть свои позорные поступки!
Доктор Сингх машинально перекладывает бумаги на письменном столе, только поднятые вверх брови свидетельствуют о том, что она слышит скандал, который происходит на незнакомом ей языке.
– Мама! Успокойся, черт возьми! – кричит дочь, возбужденная до крайности. – Тебе должен помочь специалист, потому что ты не в состоянии с этим справиться!
– Пойми, мы все хотим тебе добра, – говорит она уже спокойнее.
– Так, значит, вся моя любимая семейка вступила в сговор?
– Никакого сговора нет! Пойдем отсюда, а то ведь ждут следующие пациентки.
Они выходят, бормоча слова прощания себе под нос и опустив от стыда головы.
– Ты хотела пойти что-нибудь съесть или выпить кофе, – мать берет Марысю под руку и при этом выглядит так, как будто из нее выпустили весь воздух.
– Но уже время…
– Это арабская страна, час или два в ту или другую сторону не имеет значения. Правда же? – она поднимает заплаканные поблекшие глаза и грустно смотрит: – Извини за мои слова, но…
– Ничего, – дочь прижимается к худенькому телу матери. – В семье разные вещи можно произносить. Главное – не держать обиды в сердце.
– Знаешь, когда мы еще были в Ливии, то те страшные вещи, которые там произошли, не мучили меня так сильно, не лишали меня сна. Постоянно что-то случалось новое, поминутно я слышала о трагедиях или была им свидетельницей. А здесь все начало возвращаться. Прошло столько времени, а мне кажется, что я все еще там. Я среди любящих людей и страшные воспоминания должны поблекнуть, утратить свою убийственную силу, уйти в небытие. А у меня наоборот: они мучат меня днями и ночами.
– Может, если бы ты рассказала кому-нибудь, что там произошло, тебе бы легче стало? Выбрось это из себя! – советует младшая, но тоже умудренная опытом женщина.
– Кому? Тебе хватает собственных огорчений и тайн, которые ты должна скрывать до конца жизни. Я не буду тебе добавлять свои.
Марыся должна признать, что мать права: действительно, ее большой секрет постоянно висит над ней как дамоклов меч. Сколько бы она ни старалась о нем забыть, достаточно бросить один взгляд на маленькое личико Нади, и снова она видит нос, рот, скулы Рашида. Рашида, в котором так позорно ошиблась. У нее сбивается