Преступление и наказание в воззрениях отечественных исследователей в XVIII – начале XIX в.. Максим Смоляров
российский просветитель решительно выступает против права помилования, полагая, что наблюдение правосудия – это «нужное и необходимое для монархов качество». Добродетельные мысли Я.П. Козельского, если они действительно добродетельны, не могут желать милости, а, напротив того, правосудия[154]. Обосновывал он это следующим образом: «Помилованный разбойник идет опять на разбой и, будучи виноват и прощен в своей вине, убивает опять неповинных людей; итак, второе убийство сего разбойника, прощенного за первое, кому приписать следует, как не милости, которая, прощая виноватых людей, приводит в несчастие безвинных. Правда, что она приводит в несчастие неповинных людей не прямо, но через посредство прощенных беззаконников. Но кто таков прост будет, чтоб не почел ее за источник зла и не увидел бы сокровенного яду в сладкой пище»[155].
Применение высшей меры наказания – смертной казни – Я.П. Козельский считает возможным лишь за убийство. Вопрос о допустимости пытки просветитель обходит молчанием. В целом, уголовноправовая теория Я.П. Козельского весьма близка к взглядам европейских просветителей XVIII в. – Монтескье, Ч. Беккариа, Гельвеция и др.
Продолжателем гуманистического направления, заданного С.Е. Десницким, стал А.Н. Радищев.
Следует отметить, что судьба А.Н. Радищева является наглядным примером фактического положения в государстве периода просвещенного абсолютизма: даже императрица Екатерина II, открыто высказывающая мысли о гуманизме в своем Наказе 1767 г. и Проекте Устава о тюрьмах 1787 г., запрещает деятельность А.Н. Радищева, а его самого ссылает в Илимский острог.
Стоит признать, что большинство идей А.Н. Радищева существенно опережали время: так, автор «Путешествия из Петербурга в Москву» планировал создать новый уголовный кодекс для страны. Основой нового уголовного кодекса должна была стать идея о равенстве всех перед законом и судом, отмена телесного наказания, в том числе и пыток. Ученый выступает за проведение широких реформ: введение гласного судопроизводства, суда присяжных, свобода печати, «устранение всего того, что стесняет свободу совести».
В уголовном законе А.Н. Радищев указывал на следующие основные особенности: во-первых, вменение уголовного деяния возможно только в виде умысла деятельности, т. е. убиение неумышленное не должно быть наказано. «Если от деяния какого-либо последует вред, но не обнаруживается притом… намерение… тогда деяние не может вмениться в преступление, и закон определит за оное удовлетворение, а не наказание, ниже пеню»[156].
А.Н. Радищев в области вины умышленной выделяет: простой умысел и злостный. Умышленные убийцы должны быть наказаны и удалены из общества.
Несоразмерность наказания сильно заботит ученого. Она, считает А.Н. Радищев, происходят от того, что осуждение проводится, а разбор причин не осуществляется. Причины деяний понимаются мыслителем в смысле мотивов посягательств. Соразмерное наказание – мера воздействия, гуманная по
См.: Козельский Я.П. Предисловие и примечание к переводу «Истории датской» Гольберга // Избранные произведения русских мыслителей второй половины XVIII века: в 2-х т. М., 1952. Т. I. С. 628.
См.: Козельский Я.П. Предисловие и примечание к переводу «Истории датской» Гольберга // Юридические произведения прогрессивных русских мыслителей. Вторая половина XVIII века / под общ. ред. С.А. Покровского. М., 1959. С. 326.
См.: Радищев А.Н. Проект для разделения Уложения Российского // Антология мировой правовой мысли. В 5 т. Т. IV. Россия XI–XIX вв. / Нац. обществ. – науч. фонд; руководитель науч. проекта Г.Ю. Семигин. М., 1999. С. 403.