Преступление и наказание в воззрениях отечественных исследователей в XVIII – начале XIX в.. Максим Смоляров
1671 г. («из тюрем тюремных сидельцев, татей и разбойников и всяких воровских людей не пускать и пил, и резцов тюремным сидельцам не подносить и от того у них посулов не имать»[32]).
С конца XVII в. новый глава государства – Петр I требовал повышения эффективности расходования средств, выделяющихся на систему исполнения наказаний, при сокращении трат. В 1697 г. Петр пишет в наказе боярину, воеводе Черкасскому: «Пересмотри в Тобольску тюремных сидельцев и переписати накрепко и сделать тому статейный список подлинный, кто именно и в каком деле и сколь давно в тюрьме сидят и пытаны ль и что с пытки. говорил»[33]. Экономические аспекты, по мнению проф. И.В. Упорова, с течением времени начинают превалировать. В результате колодников из европейской части России перебрасывают за Урал. Что касается системы исполнения наказаний, то здесь, хотя государство и имело специальный аппарат, занимающийся исполнением тюремного заключения, но единого общероссийского законодательства пока еще нет в полной мере, что сказывается на практике исполнения наказаний, большем нарушении прав человека в исправительных учреждениях (М.П. Шабанов, цитату которого приводит проф. И.В. Упоров, пишет, что «попытки обнаружить единое общероссийское законодательство о преступниках ни к чему не приводят. что вело к вопиющему произволу чиновников, которые делали с осужденными все, что хотели»[34]). Негативная ситуация в тюремных учреждениях (к таковому можно отнести проникновение в тюрьмы алкогольных напитков, других неподобающих средств при сохранении общего тяжелого положения осужденных – пропитание, например, приходилось или на средства родственников или по результатам сбора подаяния) фиксировалась властью, но сделать что-либо власти либо не хотели, либо, видимо, уже не могли. Именно в это время начинает формироваться основа тюремного внутреннего самоуправления[35].
Еще один вид наказания, который так или иначе интересует исследователя – ссылка. Однако при исполнении данного вида наказания были следующие проблемы: порядок и условия отбывания ссылки не определялись в нормативных правовых актах, условия жизни ссылаемых, несмотря на предоставление определенных ссуд со стороны власти, оставалось тяжелым (известна челобитная, направленная в 1682 г. на имя Федора Алексеевича, от албазинских ссыльных: «… Сосланы мы бедные за своя согрешения в такую далную украину и посажены в пашню на пень да на колоду; а ссуда нам давана из твоей великого государя казны неболшая: даваны были кони старые и жеребята молодые, ни в соху ни в борону не годились, и с нужи многие у нас перепропали; а ралники даваны нам старые и ломаные. И мы сироты твои, надеяся на твою великого государя милость и на жалованье, имали кони в долги у торговых людей дорогою ценою, рублев по двенадцати и болши, а ралники рубли по три; а иные ссуды никакие нам не давано против иных городов…», добавляя в конце просьбу пожаловать «своим великого государя жалованием…, чтоб нам бедным сиротам твоим в конец не погибнуть» [36]).
Интенсификация
См.: Упоров И.В. Указ. соч. С. 95.
См.: Там же. С. 97.
См.: Там же. С. 98.
См.: Там же. С. 100.
См.: Дополнения к актам историческим. Т. X, СПб., 1867. № 57. С. 204–206. О ситуации в Албазинском остроге лучше всего написал нерчинский воевода Воейков: «.приезжали в Албазинской острог китайского богдыхана бояра и воеводы, восмь человек, а с ними де было у Албазинского острогу китайских людей сотников и пяти десятков и всяких воинских людей с тысячью человек и больше конницы… А из Албазинского де острога те китайские люди назад поехали. А как де в Албазинской остроги из Албазинского те китайские людим и мозаимки ехали смирно и русских людей никого не били и не грабили… А как де они китайские люди в Албазине были и из них де небольшие люди на Амур реку выходили и с речную сторону Албазинской острог осматривали, а иные де мужики по заречной и по Албазинской стороне ездя на конях и на Албазинской острог смотрели, каковы де в Албазипском остроге крепости… русских людей спрашивали, неведомо для чего: сколько де русских людей живет в Албазине». См.: Там же. С. 228–229.