Охрана власти в уголовном праве России (de lege lata и de lege ferenda). Александр Иванович Чучаев
процессуальном строе есть функция государственной власти, а государственная власть сосредоточила у себя право суда» (Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. СПб., 1902. С. 8).
Н. Н. Полянский отмечал, что «судебная власть должна быть снабжена полномочиями, достаточными для того, чтобы она была в состоянии доставить действительную безопасность при посягательстве на нее не только со стороны частных лиц, но и со стороны лиц должностных» (Полянский Н. Н. Уголовный процесс. Уголовный суд, его устройство и деятельность: Лекции. М., 1911. С. 86), чем обеспечиваются гарантии личности от произвола государства (Полянский Н. Н. Очерки общей теории уголовного процесса. М., 1972. С. 31).
Исследуя генезис власти, французский философ, теоретик культуры и историк Мишель Фуко в работе «Надзирать и наказывать» (1975) пришел к выводу, что современная власть для достижения всеобъемлющего контроля использует хотя и косвенные, но более эффективные методы воздействия. Даже разнообразные технологии наказания на протяжении различных исторических периодов в большинстве случаев зависят не от характера и тяжести совершенного преступления, а от потребности общества поддерживать власть (см. об этом подробно: Сморгунова А. Л. Концепция власти Мишеля Фуко и проблема смертной казни // Криминология: вчера, сегодня, завтра: Труды С.-Петербургского криминологического клуба. 2002. № 3 (4). С. 131).
19
См.: Власть: криминологические и правовые проблемы. М., 2000.
20
Следует отметить, что в уголовно-правовой литературе, наряду с указанной терминологией, используется и другая. Так, говорится об условиях или критериях установления уголовной наказуемости (см.: Дагель П. С. Условия установления уголовной наказуемости // Правоведение. 1975. № 4; Фефелов П. А. Критерии установления уголовной наказуемости деяний // Сов. государство и право. 1970. № 11); о факторах, учитываемых при криминализации или определяющих пределы возможностей уголовно-правового регулирования (см.: Курляндский В. И. Уголовная политика: дифференциация и индивидуализация уголовной ответственности // Основные направления борьбы с преступностью. М., 1975; Кондратов П. Е. О пределах уголовно-правового регулирования общественных отношений // Проблемы уголовной политики: советский и зарубежный опыт. Красноярск, 1989); об обстоятельствах, подлежащих учету при установлении, изменении либо отмене уголовной ответственности (см.: Коган В. М. Социальный механизм уголовно-правового воздействия. М., 1983); о факторах криминализации (см.: Хавронюк Н. И. Поводы, причины, условия и способы криминализации общественно опасных деяний // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: материалы Международной научно-практической конференции 29–30 января 2004 г. М., 2004); об основании и принципах криминализации (см.: Лопашенко Н. А. Уголовная политика. М., 2009) и др. По сути, во всех указанных случаях речь идет об одном и том же, хотя надо признать, что такая терминологическая неупорядоченность не может не сказаться на теории и законодательной практике.
Некоторые авторы выделяют логические основания уголовного закона (см.: Щепельков В. Ф. О логическом основании уголовно-правовых норм // Уголовное законодательство: история и современные проблемы.