Север и Юг. Элизабет Гаскелл
последние годы у нее появилось достаточно свободного времени, чтобы выходить в общество, но оно, это общество, ей совершенно не нравилось. Впрочем, приемы гостей и обсуждение званых обедов, проведенных другими людьми, вполне устраивали ее. Однако этот визит к незнакомцам был совершенно иным делом. Вот почему, входя в маленькую гостиную Хейлов, она чувствовала себя некомфортно и выглядела сверх меры суровой и мрачной.
Маргарет вышивала небольшой кусок батиста, из которого хотела сделать чепчик для ожидаемого ребенка Эдит. «Пустая, бесполезная работа», – подумала миссис Торнтон. Ей больше понравилось жаккардовое вязание, которым занималась миссис Хейл. Оно выглядело прочным, а значит, и благоразумным. В комнате она увидела много статуэток и безделушек, и, конечно, с них нужно было вытирать пыль. А время для семей с ограниченным доходом было равноценно деньгам. Все эти размышления она вальяжно перемежала банальными фразами, которые люди говорят друг другу, чтобы скрыть истинные чувства.
Миссис Хейл вела беседу несколько рассеянно. Она была очарована старым кружевом, украшавшим платье миссис Торнтон. Позже она сказала Диксон, что «такие английские кружева уже не купишь в магазинах, потому что их перестали делать семьдесят лет назад, если не больше». Очевидно, это была фамильная ценность, указывавшая на знатных и богатых предков. Естественно, обладательница фамильного кружева была осыпана приятными для нее комплиментами, поэтому миссис Торнтон, несмотря на слабые усилия хозяйки в поддержании беседы, осталась довольна их встречей. Вскоре Маргарет, не очень преуспев в разговоре с Фанни, услышала, как их матери погрузились в вечную тему о достоинствах и недостатках домашней прислуги.
– Я не увидела в вашем доме фортепьяно, – сказала Фанни. – Вы не увлекаетесь музыкой?
– Мне нравится слушать хорошую музыку, но сама я не умею играть. Родители не позаботились об этом. Переезжая сюда, мы продали наше старое фортепьяно.
– Удивляюсь, как вы обходитесь без него! Я не смогла бы жить без музыки.
«А раньше их семья жила на пятнадцать шиллингов в неделю, из которых три откладывалось впрок! – подумала Маргарет. – Наверное, в ту пору она была настолько юной, что забыла об этом. Хотя она должна помнить дни своей бедности».
Когда Маргарет вновь заговорила, ее голос звучал более прохладно:
– Я слышала, в Милтоне бывают хорошие концерты.
– Да, великолепные! Жаль, что публики слишком много и пускают всех без разбора. Вас могут усадить прямо рядом с рабочими. Зато все уверены, что слышат там самую современную музыку. На следующий день после концерта я всегда заказываю у Джонсона стопку новых нот.
– Значит, вам нравятся только музыкальные новинки?
– Все знают, что, если бы эти мелодии не были модными в Лондоне, музыканты не исполняли бы их здесь. Вы бывали в столице?
– Да, – ответила Маргарет. – Я жила там несколько лет.
– О, Лондон и Альгамбра! Два места, которые я мечтаю увидеть!
– Вам хочется в Альгамбру?
– Да! С тех пор,