Дочь Великого Петра. Николай Гейнце
лицам, имеющим низшие чины. Они были разных достоинств: в двадцать четыре золотника, в восемнадцать и в двенадцать золотников.
На коронационных медалях на одной стороне находился портрет государыни, на другой тоже портрет государыни с изображением промысла Божия в легком облаке, возлагающего на нее корону, а внизу надпись: «Коронована в Москве в 1742 году». У жетонов с одной стороны была оттиснута корона с надписью кругом: «Благодать от Вышнего», на другой надпись: «Елизавета императрица, коронована в Москве в 1742 году».
26 апреля императрица принимала в Грановитой палате поздравления от высшего духовенства, иностранных послов и других высших лиц. Празднование коронации продолжалось в течение целой недели, причем весь город, особенно Кремль, по ночам всегда был иллюминован самым роскошным образом.
29 апреля императрица переехала, при торжественной и парадной обстановке, из Кремлевского дворца снова в свой зимний дом, что на Яузе. На пути из Кремля, у синодальных ворот, императрицу приветствовали все синодальные члены, окруженные толпой в двадцать человек студентов Славяно-греко-латинской академии, которые и на этот раз были одеты в белые одеяния, держали в руке ветви и на голове лавровые венки.
Первого, третьего и четвертого мая в императорском зимнем доме на Яузе давались блестящие балы для высших придворных чинов. Особенным украшением этих балов служила итальянская музыка. В столовой зале дворца на время балов устроен был посредине изящный бассейн, извергавший несколько фонтанов. Столы отличались также редким убранством. На них ставились искусственные пирамиды из конфет и разные оранжерейные растения. С восьмого мая открылся при дворе целый ряд маскарадов, которые продолжались до 25-го числа.
Двадцать девятого мая при дворе был особый бал, на котором играла итальянская оперная труппа.
Коронационные празднества закончились только седьмого июня. Тогда же, в знак окончания торжеств, весь город был иллюминован. Для народа были выставлены на площадях бочки с белым и красным вином и жареные быки, начиненные птицами. Всего было в избытке, и народ веселился и славил матушку царицу, которая при самом вступлении на престол вспомнила о нем, а именно первым делом сложила с подушного склада по 10 копеек с души на 1742 и 1743 года, что составило более миллиона рублей.
Милости императрицы посыпались на ее приближенных. Алексей Григорьевич Разумовский, несший в церемонии шлейф государыни, был пожалован обер-егермейстером и получил (помимо Александровской ленты) знаки ордена Святого Андрея Первозванного, и, кроме того, ему из собственных императрицыных и сосланного Миниха вотчин были пожалованы множество сел и деревень.
Казалось, трудно бы было ожидать большего. В течение нескольких месяцев бывший пастух общественных стад достиг высших степеней государственного чиноначалия, но судьба готовила ему новое, дотоле немыслимое в России положение при дворе. Не будем,