Катакомбы. Валентин Петрович Катаев
папкой, дядя Вася берет ее на свой корабль и везет в Одессу. Девочка рассказала также, что она учится в школе в первом классе, перешла во второй, ходит в кружок народного танца и уже два раза плясала на сцене в клубе железнодорожников. Еще Петя узнал, что мама девочки умерла, а у папиной мамы есть старенький папа, дедушка Родион Иванович, бывший матрос Черноморского флота, потемкинец, и что дедушка этот проживает сейчас в городе Николаеве.
Так вот оно что! Оказывается, девочка-то совсем не простая. В особенности поразил Петино воображение дедушка с легендарного "Потемкина", о котором мальчик не раз слышал от отца.
Петя уселся в кресло, разложил на коленях свои письменные принадлежности и собрался писать, сказав девочке наставительно:
– Ты, Галочка, не бойся. Смотри на меня. Я же ведь не боюсь, не так ли? Держись за кресло. Или, лучше всего, сядь.
– Я не хочу сидеть, – сказала девочка.
– Ну, так стой. Только не вертись все время перед глазами и не мешай мне писать.
– Ничего подобного!
– Что "ничего подобного"? – строго спросил Петя.
– Ничего подобного! – повторила девочка. – Я не хочу стоять. Я хочу бегать. Давай бегать!
– На борту самолета надо вести себя прилично, – внушительно сказал Петя. – Бегать не полагается. Смотри лучше в окно – будешь мне помогать делать метеорологические наблюдения.
Он взял девочку за плечи и прижал ее головой к стеклу.
– Гляди и наблюдай. Когда самолет будет отрываться от аэродрома, сейчас же сделаешь мне знак. Это очень важный момент.
– Ничего подобного! – быстро сказала девочка, упрямо мотнув своей черной головкой.
– Что "ничего подобного"?
– Ничего подобного, мы уже давно летим.
Петя снисходительно усмехнулся:
– Не летим, а еще пока бежим. Видишь?
Из-под большого крыла, грубо простроченного вдоль и поперек клепкой, бежала назад струящаяся зелень аэродрома. Она была так близка, что до нее, казалось, можно легко дотянуться рукой.
И вдруг откуда-то спереди, снизу вывернулось большое дерево, оно махнуло прямо в лицо Пете всей своей темной массой, мигающей на солнце мелкими листьями. Мальчик отшатнулся от окна и вскрикнул:
– Ой!
Он съежился и зажмурился. Вот сейчас, сию секунду, раздастся ужасающий треск, и все будет кончено.
Но вместо этого он услышал вызывающий хохот девочки.
– Ай, как не совестно! Испугался?
Петя приоткрыл глаза и покосился в окно. Под крылом так близко пронеслась черепичная крыша, что казалось, самолет вот-вот чиркнет по черноватой черепице и свалит трубу.
Мальчик опять отшатнулся и зажмурился:
– Ох!
На этот раз девочка с любопытством посмотрела на побледневшего Петю:
– Видишь, а ты еще споришь, что бежим. Не бежим, а летим. Моя правда.
– Мне показалось, – смущенно сказал Петя.
– "Показалось, показалось"! – сварливо заметила девочка, явно