Общественная опасность деяния как онтологическая основа криминализации. Монография. Никита Георгиевич Иванов
в себе чудовищных явлений. Поскольку истоки ценностей заключены в природе, постольку требования естества являются обязательными для человеческих поступков, если они полезны человеку и ведут к добродетели.
Для древнегреческой мысли ценность обязательно сопрягалась с полезностью для человека. Нельзя относится к явлению как к ценности, если оно не приносит никакой пользы, а польза заложена в природном естестве человека, из которого он черпает нормы общения с другими (естественное право родилось на этой почве аксиологических предпочтений древних греков). Итак – польза лежит в основе ценностного подхода древнегреческих мыслителей.
В период Средневековья ценности стали рассматривать в теологическом ключе, выводя идею Истины, Добра, Красоты, Блага из Божественного монотеизма. Ценности в клерикальном ключе превратились в идеальные субстанциальные идеи, имеющие трансцендентный характер, поскольку происхождение их усматривалось в промысле Божьем. Такие ценности, как Божественные сущности, вели к добродетели, которая полезна всему человечеству. Таким образом, Божественное истечение Истины, Добра, Красоты, Блага, как ценности, также сопрягались исключительно с пользой для человека.
От Божественного предопределения ценностей не был свободен и век Возрождения, который называется эпохой Возрождения. Согласно концептуальным основам эпохи Возрождения, проповедующей пантеизм, все есть Бог и, следовательно, мирское наполняется высшей ценностью, которая рассматривается с позиций полезности. Полезность имманентна мирским явлениям, поскольку последние пропитаны Божественным светом.
Век просвещения предложил новые акценты, в которых ценностную нишу заняли разум, свобода воли, наука, прогресс и вновь – практическая польза.
Их утверждение и обоснование связаны с творчеством Ф. Бэкона, Р. Декарта, Б. Спинозы, Г. В. Лейбница, Т. Гоббса, которые предложили уже не новый, апробированный древними греками рационалистический вариант обоснования ценностей. Сущность этого варианта заключалась в объяснении ценности как результата активности субъекта, обусловленной разумно-волевыми факторами. Р. Декарт в «Рассуждении о методе» пишет, что ценности определяются разумом, ибо наша воля склонна чему-либо следовать только потому, что это представляется ей хорошим или дурным[42].
Спиноза считал, что ценность воплощается в некоем Левиафане человеческой природы, т. е. обобщенном образе человека, выражающего собой всеобщего субъекта, который, в свою очередь, выражает всеобщую идею. Ценность, таким образом, связана с высшим благом, общим для всех людей, живущих «по руководству разума»[43]. Спиноза, как, впрочем, и Декарт, придерживаясь антропологической концепции определения ценностей, вновь пришел к необходимости блага как определяющего свойство любой ценности, с какими бы обстоятельствами она ни связывалась в исследованиях.
В отличие от «антропологов» Г. В. Лейбниц вновь возвратился на теологическую стезю, объявляя