Общественная опасность деяния как онтологическая основа криминализации. Монография. Никита Георгиевич Иванов
Даже, оставаясь на позициях антропоцентризма, как, например, Белинский, они рассматривали человека сквозь призму его Божественного промысла, как воплощение Божественных идеалов добра и любви. В таком контексте рассматривал человека как ценность Н. О. Лосский, считавший, что «личность есть центральный онтологический элемент мира: основное бытие есть субстанциальный деятель, т. е. или потенция личности, или действительная личность»[53]. Исходя из теории персонализма, Лосский считал, что ценность всегда связана с субъектом в том смысле, что она должна иметь для него значение. В таком контексте ценность обладает свойствами субъективизма. Однако ее нельзя сводить только к субъективности. «Как познаваемость мира предполагает сознание, но из этого вовсе не следует, будто познаваемая истина сполна обусловлена сознанием, так и ценностный характер мира предполагает наличие субъектов, но из этого вовсе не следует, будто ценности сполна обусловлены бытием субъектов»[54]. Таким образом, ценность носит объективно-субъективный характер, поскольку существует вне зависимости от познающего субъекта, но оценивается именно им. Подразделяя ценности на абсолютные и относительные, Лосский считал, что абсолютная ценность есть все то, что носит само в себе характер добра и само по себе является добром для любого человека. Таковым добром выступает, например, «Божественная абсолютная полнота бытия»[55]. В то же время человек, как носитель психоматериального царства бытия, как индивидуум, наделенный нормативной идеей, согласно которой он есть член Царства Божия, «есть абсолютная самоценность, потенциально всеобъемлющая. Таким образом, все деятели, т. е. весь первозданный мир, сотворенный Богом, состоит из существ, которые суть не средства для каких-нибудь целей и ценностей, а самоценности абсолютные и притом даже потенциально всеобъемлющие»[56]. Все остальные виды бытия, как производные от личности, Лосский относил также к ценностям, но ценностям производным, которые суть «бытие в его значении для осуществления абсолютной полноты бытия или удаления от нее»[57]. В этом плане Лосский разделял концепцию ценностей немецкого философа В. Штерна, который выделял Strahlwerte или лучевые ценности. В философской системе Штерна только личности являются самоценностями. Но личность есть такое целое, которое заключает в себе множество потенций, которые проявляются в различных фазах существования: работа, исполнение долга, несения нравственного бремени и т. п. Личность как абсолютная самоценность, излучает свою палитру составляющих единиц на все свое делание, и эти лучевые ценности также представляют собой ценности, но не собственно абсолютные, а производные от абсолютной. К таким ценностям Штерн относил нравственность, здоровье, право и т. п[58]. Таким образом, Лосский, несмотря на клерикальность своей концепции, в качестве абсолютной ценности выделял человека. Что касается так называемых лучевых ценностей,
Там же. С. 81.
Там же. С. 82.
Там же. С. 90.
Цит. по: