Капица. Воспоминания и письма. Анна Капица
хорошо, заставили физиков работать с 9 утра до 11 вечера. Все почти жили в одном отеле, встречались утром за кофе и тут же начинали физические разговоры. Шли толпой в «свободный университет» и там читали доклады, спорили и говорили до 6 вечера, шли домой и обедали опять вместе и опять с физическими разговорами. И так всю неделю. Им всем было приятно, что люди, которых они почти никогда не видят, все собраны вместе и не надо путешествовать по всей Европе, чтобы со всеми ими разговаривать.
Эйнштейн – существо очень симпатичное, у него страшно веселые глаза, зато Madame Curie ужасно свирепая, страшно сухой принципиальный вид. Я думаю, она не самая симпатичная старуха на всем свете. Остальные физики все очень милые, некоторые невыносимо смешные. Все были очень довольны, но рады, когда кончилась неделя, слишком много наговорили.
Я была в Брюгге, очень славный городишко, совсем как на старых пейзажах, и картины очень хороши.
Сережа говорит по-русски совсем хорошо, но ужасно смешно, некоторые слова определенно с английским акцентом, получается забавно. <…> Мы, кажется, решили заводить еще одну зверушку, которая родится в конце июня. Не могу ручаться за девочку, но постараюсь! Проводили сегодня маму в Париж. <…> Мы заняты сейчас посадкой и планировкой сада, вырастет он, конечно, через 25–50 лет, но все-таки надо посадить…»
В 1966 году, снова оказавшись после большого перерыва в Англии около своего дома, Анна Алексеевна напишет: «Жизнь человека – такой короткий срок. Больше всего меня поразили деревья, которые мы сажали у нашего дома. Вот они уже старые, а мы?..» (из письма В. М. Ходасевич).
Елизавета Дмитриевна – Анне Алексеевне
«14 февраля 1931 г., Париж
… Сегодня минуло три года дорогому нашему Сереженьке, поцелуй его крепко от бабы. Напиши, как прошел этот знаменательный день. <…> Пополнела ли ты, то есть заметно ли твое положение?..»
«25 февраля 1931 г., Париж
… Очень мне жаль, что Хирьякова такая нетерпимая и сама себе делает больно. (Анна Алексеевна рассказывала, что Хирьяковы, их ближайшие друзья-эмигранты, так и не смогли принять тот факт, что она стала советской гражданкой. – Е. К.). Ведь она так любила тебя, да еще вдобавок ты крестная мать…»
«1 июля 1931 г., Париж
…Напиши, как ты себя чувствуешь, и точно напиши мне, когда ожидаешь. Это для меня очень важно знать, я буду молиться о тебе. <…> Я могу приехать к вам, когда это будет удобнее, когда у вас не будет гостей…»
«6 июля 1931 г., Париж
…Письма наши разошлись. Мы получили твое с описанием вашего званого обеда. Разве тебе не трудно было хлопотать и всех принимать?..»
Анна Алексеевна писала Ольге Иеронимовне 25 июня 1931 года:
«Скоро приедут масса посетителей, делегаты из России на Educational congress, наверное, завернут в Кембридж. Френкель по дороге в Ленинград приезжает в начале июля! Только все они в очень неудобное для меня время приезжают…»
«9 июля 1931 г., Париж
Дорогие мои Петя и Анечка, поздравляю вас с новым малюткой сыном, товарищем Сереженьке…»
«12 июля 1931 г., Париж
Дорогая,