Мерзкий старикашка. Сэй Алек
Тхритрава ко мне своего секретаря, брата Люкаву, с наказом срочно явиться пред светлы очи отца-настоятеля. Ну или перед зелены, если быть точным.
Я даже церемониальную сутану на обычную сменить не успел, а этот уже на пороге, с поручением, значит.
– И не надо, не надо переодеваться. Так даже лучше будет, – закончил спич главный прихлебатель начальства.
– Но хоть накидку надо снять, – не согласился я. – Ее исключительно на богослужения надевают.
– Накидку можно, – разрешил Люкава.
Наивный он человек все же…
Я неторопливо, с кряхтением стянул с себя расшитое нитками всех цветов радуги пончо, с минуту еще охал и потирал поясницу, затем аккуратно, нет, очень аккуратно накидку сложил, разгладил, дабы на ткани ни было не морщинки, и только после этого бережно убрал одеяние в тумбу.
Тхритравов секретарь аж подпрыгивал на месте от нетерпения, покуда я этим делом занимался. А сказать ничего не решался: накидка – предмет сакральный, атрибут культа, небрежное с ней обращение граничит со святотатством.
– Ну, пойдем, что ли? – сказал я, закончив с издевательством над ни в чем не повинным Люкавой и прихватив клюку, с которой ходил во времена своего выздоровления. – Не стой столбом, нас отец Тхритрава ждет.
Хм… Это, наверное, очень хорошо, что сильнее Лисапета недолюбливать в монастыре уже не могут, а морды бить тут не принято вообще.
И пошли. Не в настоятелево обиталище, разумеется, – Тхритрава, подобно всем прочим обитателям монастыря, ночевал в самой обычной келье с минимальными удобствами, чудо смирения и нестяжательства всем нам являя. А вот для работы, ну или для встреч тет-а-тет с особо ценными паломниками у него имеются несколько комнат попрезентабельнее, с росписью, статуями, позолотой и образами на стенах. Мебель там опять же удобная, не то что простые монашеские шконки – хорошее такое место для работы и отдыха.
Ой, что это я? Для молитвенных размышлений конечно же!
Отец Тхритрава, меня дожидаючись, потчевал всех троих приезжих князей травяным взваром с какими-то крендельками. Ай-ай, и это до завтрака – ужаснейшее нарушение монастырского устава. Куда смотрит Святое Око?
– Тебе лучше, брат Прашнартра?
Приветствуя меня (простого монаха!), поднялись все четверо, а голос настоятеля был полон такой искренней заботы и приязни… Прослезиться от избытка чувств, что ли?
– Благодарю, отец Тхритрава, я чувствую себя почти здоровым, – самым смиренным тоном (всегда его определял как «благочестивенький гнусняк») ответил я. – Спину вот опять прихватило только.
– А ты не натруждай ее, присядь с нами. – Тхритрава указал на пустующее кресло за столом. – Вот тут уважаемые князья приехали побеседовать с тобой.
– Надеюсь, они ехали не для того, чтобы спросить, о чем мне рыбы рассказывают. – Усмехнувшись себе под нос, я последовал настоятелеву совету и присел.
– А что, правда рассказывают? – не сдержался самый молодой, на вид так