Изгнанники. Артур Конан Дойл
я привык делать все сам.
– Я пойду с вами, – проговорил де Катина. – Мне нужно сказать вам пару слов. Итак, до завтра, Адель.
– До завтра, Амори.
Молодые люди сошли с лестницы, и капитан проводил американца до двора.
– Вам пришлось проделать длинный путь? – спросил он.
– Да, я приехал из Руана.
– Вы устали?
– Нет, я редко устаю.
– Тогда побудьте с мадемуазель, пока не вернется ее отец.
– Почему вы просите об этом?
– Потому что я должен уехать, а ей может понадобиться защитник.
Незнакомец молча кивнул головой и, скинув свой темный сюртук, усердно принялся чистить грязную с дороги лошадь.
Глава II. Монарх у себя в опочивальне
Наступило утро следующего дня; капитан де Катина явился на службу. Большие версальские часы пробили восемь: монарх скоро должен был встать. По всем длинным коридорам и украшенным фресками проходам громадного дворца пробегали сдержанный говор и легкий шум, шли спешные приготовления к пробуждению ото сна и одеванию короля – великому придворному церемониалу, совершавшемуся при участии многих лиц. Проскользнул лакей, неся придворному цирюльнику, господину де Сен-Квентону, серебряное блюдо с кипятком для бритья короля. Несколько лакеев, бережно держа в руках различные части королевского туалета, толпились в коридоре, ведущем в прихожую. Кучка гвардейцев в блестящих голубых мундирах с серебряным шитьем подтянулась и взяла алебарды на караул. Молодой офицер, задумчиво смотревший из окна на террасу, где несколько придворных, смеясь, болтали между собой, круто повернулся на каблуках и направился к белой с золотом двери королевской опочивальни.
Едва он занял свой пост, как какой-то человек бесшумно вышел из спальни.
– Тсс! – прошептал он, закрыв за собой дверь и приложив палец к тонким, резко очерченным губам, причем на его тщательно выбритом лице с дугообразными бровями выразились мольба и предостережение. – Король еще изволит почивать.
Эти слова тут же шепотом стали передаваться из уст в уста среди группы людей, толпившихся у двери. Произнесший их господин Бонтан, обер-камердинер короля, сделал знак офицеру и отвел его к оконной нише, где тот только что стоял.
– Доброго утра, капитан де Катина! – фамильярно и вместе с тем почтительно проговорил он.
– Доброго утра, Бонтан. Как почивал король?
– Чудесно.
– Но ведь ему уже пора вставать.
– Нет.
– Вы еще не будили его?!
– Разбужу через семь с половиной минут.
Лакей вынул маленькие круглые часы, распоряжавшиеся тем человеком, который был правителем двадцати миллионов людей.
– Кто дежурит на главном посту?
– Майор де Бриссак.
– А вы здесь?
– Да, я буду находиться при особе короля в продолжение четырех часов.
– Очень хорошо. Вчера вечером, когда я был с ним один после «petit coucher»[1], он передал мне несколько распоряжений для дежурного офицера. Король велел, во-первых,
Короткий сон (франц.).