Охота на гончих. Надежда Федотова
девчонка была, а то стыд сплошной: четвертый десяток вот-вот разменяет, матерью стала давно, а все скачет. И лезет в каждую щель носом любопытным. Что лорду в башку взбрело с собой ее тащить? Нешто не понимает, какой камень собственными руками на шею вешает?» Домашний дух неодобрительно покачал головой. Если непоседливость воспитанницы была его первой головной болью, то служба ее супруга – второй, но никак не меньшей по значимости. А уж эти дальние поездки! Хоть ту же Ирландию вспомнить – советника услали к черту на рога, его женушка тут же влипла в историю, а он, брауни, едва не поседел от макушки до пяток. И что? Хоть чему-нибудь эту парочку прошлое научило? Да ни капельки!
– Значит, нас четверо будет? Ивар, а можно я Бесси возьму?
– Бери, если Тихоня не против, все тебе веселей… Кстати говоря, я еще Мэта с Марти планировал взять.
– Мак-Тавишей? Ты с ума сошел? Они же еще по дороге с гонцами передерутся.
– Пускай попробуют только. Я Творимира уже предупредил. Хоть в чем проштрафятся – ссажу в шлюпку и домой отправлю. Причем не во Фрейх, а в деревню родную, им это хуже смерти. Так что ты насчет норманнов сильно не беспокойся. До кровопролития не дойдет, а пособачиться северяне тоже не дураки.
– Это точно, – тихий смех. – Когда сэконунг Асгейр в гости наезжает, так мама каждый раз за голову хватается! Папа, ты знаешь, хозяин хлебосольный, как выставит три бочонка, как упьются на радостях оба – и весь дом вверх дном. Сэконунг Асгейр мужчина вспыльчивый, да и папа за словом в карман не полезет. Зацепятся из-за пустяка, и пошло-поехало. Потом-то всегда мирятся, конечно, но у мамы от одного имени «Асгейр» мигрень начинается!
– Да уж, представляю. Кстати, что-то давно сэконунг не появлялся. Жив ли?
– Жив. В походе дальнем. Обещал к весне возвратиться да в гости нагрянуть. Ивар, так мы прямо завтра отправимся?
– Не думаю. Мне бы выспаться хорошенько. Вещи собрать, с детьми пообщаться. И матушке твоей передышку дать надо, пусть и короткую…
Нэрис согласно вздохнула. Брауни в своем укрытии снова прижался ухом к стенной панели, но по другую ее сторону было тихо. Супруги молчали. Глухо позвякивали чашки, гудел огонь в камине – все это были привычные, милые сердцу звуки, но домашний дух вдруг почувствовал странное беспокойство. Оно холодным червячком шевельнулось в животе и поползло куда-то вверх, к самому сердцу. «Не езжали бы!» – внезапно подумал брауни, сам не зная отчего. И поежился. Частые отлучки неугомонного семейства Мак-Лайонов для него были не внове, да и север, если подумать, был не лучше и не хуже других краев. Но почему тогда так щемит в груди?.. «Остались бы дома, – снова подумал он. – Не лезли бы на рожон, остались бы!»
В гостиной скрипнуло кресло.
– Глаза закрываются, – нарушил тишину голос лорда. – Пойдем спать, котенок. Засиделись мы с тобой. А я так вообще вторые сутки на ногах.
– Бедненький, как же я забыла? Ты иди, ложись. Сейчас чашки в кухню отнесу и тоже приду.
– Да пусть их! Слуги уберут.
– Они все спят давно, а тут печенье, еще крысы набегут. Мама в доме беспорядка не терпит. Нам и