Дивная книга истин. Сара Уинман
руки в ведре с речной водой.
Он сидел молча и с виноватым видом наблюдал за ее действиями, слушая соловьиную трель в кроне дуба над ними. Затем он поднялся, притянул ее к себе и крепко обнял. Они стояли, покачиваясь под пение соловья в листве, и целовались – о чем она тотчас пожалела, уловив горечь его дыхания. Она также ощутила вкус его другой жизни и других женщин и поняла, что он здесь не задержится.
Я приехал ненадолго, прошептал он.
Знаю, сказала она.
Я вернусь за тобой, как только устрою жизнь к лучшему.
Я буду ждать, пообещала Дивния (уж что-что, а ждать она умела превосходно).
Ты всегда была девушкой моей мечты.
Я давно уже не девушка, Джек, время летит быстро.
Ты сейчас красивее, чем когда-либо.
Где же скрывались эти слова до сих пор?
Я искал тебя долгие годы.
А я все эти годы была здесь.
Оба замолчали, и только щебет птиц оттенял повисшее молчание.
Она провела ладонями по его лицу.
А ты где пропадал все это время?
В Австралии.
То-то я смотрю, у тебя загар не от здешнего солнца.
Работал там на медных рудниках, в местечке под названием Мунта. Его еще называют Маленьким Корнуоллом из-за слоеных пирогов и методистов – и тех и других там в избытке.
Пища для ума и для души, заметила Дивния.
Еще там были черные туземцы, которые знали свою землю и знали море. Я ходил на берег залива и смотрел, как они ловят рыбу острогой, сделанной из хвостового шипа ската. И один черный – его звали Бобом, – представь, называл меня «белым парнем». Никогда не думал о цвете своей кожи, пока не очутился на далеком чужом берегу, где стоял под самым высоким и самым синим небом, какое только можно вообразить, и смотрел на черного парня, бьющего острогой рыбу себе на ужин.
Дивния улыбнулась. Взяла его руки и поднесла их к своему лицу.
Он хотел рассказать, что именно с этого началась его тоска по дому: с вида умопомрачительного неба над головой и тощих черных людей вокруг. Он хотел рассказать, как в тот самый миг понял, что все в его жизни неправильно: ему нужен свой дом, но разве может стать ему домом эта земля, пропитанная гневом и болью? Земля, где так мало людей и так много мух? Земля, раскаленная докрасна и обжигающая, словно печь? Разве мог он сделать своим домом землю, где не было ее? И он плакал на том берегу, притворившись, что глаза слезятся от яркого полуденного солнца, когда Боб обернулся к нему и со смехом спросил: Пасяму твоя мокрый клас, друх?
Что с тобой? – спросила Дивния.
Джек промолчал. Затем вынул из кармашка массивные золотые часы и вложил их между ее ладоней.
Как видишь, я вернулся богачом, сказал он.
Ты вернулся настоящим джентльменом.
Вот именно. А ты смогла бы полюбить джентльмена?
Я предпочла бы простого моряка без гроша в кармане.
Джек рассмеялся.
Как ты догадалась?
Потому что я знаю тебя, Джек Френсис. И я могу узнать твое прошлое по запаху