Глобализация. Контуры целостного мира. 2-е издание. Александр Николаевич Чумаков
полной неожиданностью как для науки в целом, так и для глобалистики в частности. Он самым непосредственным образом отразился на смене научных приоритетов, включая исследование глобальных проблем. Интерес к ним значительно снизился не только в нашей стране, но и за рубежом, так как мировое сообщество находилось под сильным впечатлением от резкой смены событий и переосмысливало новые реальности. Выстраивался новый мировой порядок, буквально поглотивший внимание, силу, энергию не только политиков и практиков, но и ученых, специалистов. «Не будет преувеличением утверждение, – писал шесть лет спустя после раз вала СССР З. Бжезинский, – что в наиболее сознательных кругах западного общества начинает ощущаться чувство исторической тревоги и, возможно, даже пессимизма… Эта неуверенность усиливается получившим широкое распространение разочарованием последствиями окончания холодной войны. Вместо “нового мирового порядка”, построенного на консенсусе и гармонии, “явления, которые, казалось бы, принадлежали прошлому”, внезапно стали будущим» [37].
В свете изменившихся обстоятельств многие структуры, организации и некоторые ученые фактически свернули, а то и вовсе прекратили работу в сфере глобалистики. Показательна в этом отношении деятельность Римского клуба, по заказу которого до тех пор доклады публиковались практически ежегодно. А в 1989 г. их вышло сразу три. Затем наступила долгая пауза, продлившаяся вплоть до 1993 г., когда снова было опубликовано два доклада.
В числе причин снижения интереса к исследованию глобальных проблем в нашей стране в 1990-е гг. в первую очередь следовало бы назвать потрясение от столь быстро и относительно бескровно произошедшего развала, казалось бы, всесильной системы. Ученые, как и представители других творческих профессий, буквально испытали шок, породивший на несколько лет творческую анемию в массовом масштабе. Помимо упомянутых причин следовало бы назвать и теоретический вакуум, возникший после отказа от монистической, все подавлявшей идеологии, и доминирование «российского подхода» в ущерб общемировому, когда значительные интеллектуальные усилия тратились на поиск собственного пути развития. Необходимо принять во внимание и организационно финансовые проблемы, связанные с плохим финансированием науки в целом.
Конечно, публикации по глобальной тематике на протяжении этого времени появлялись. Но их стало несоизмеримо меньше и к тому же они в значительной мере несли на себе печать прошлого, подводи ли итоги лишь советской глобалистики, базировались на ее наработках, в то время как теоретические конференции, публичные обсуждения и дискуссии по глобальным проблемам практически отсутствовали. По настоящему заметный интерес к этой теме стал возвращаться к концу 1990-х гг., и то с другой, неожиданной стороны, когда не глобальные проблемы, а не осознанные прежде процессы глобализации оказались в центре внимания.
Запад, в несравнимо меньшей степени затронутый перестройкой