Итальянский след. Виктор Пронин
во дворе.
– Валя, – грустно проговорил Пафнутьев. – Я не сказал, что она невиновна. Обстоятельства позволяют толковать и так и этак. Убийц могло быть и несколько. Кто-то бил по голове, кто-то орудовал ножом, кто-то затыкал тряпкой рот. Но то, что есть инсценировка, попытка изменить характер преступления, это очевидно. Анатом сказал, что, если бы женщина схватилась рукой за лезвие, как нас пытаются убедить, она вспорола б себе ладонь до кости. А у нее на ладони ни царапины, представляешь?
– Паша, а может, они и Свету… А?
– За что?
– А за что эту?
– Было за что… Она беременная.
– Разве за это убивают?
– Да, – сказал Пафнутьев, как о чем-то само собой разумеющемся. – Встречаются люди, для которых подобное обстоятельство просто непереносимо. А убийство кажется им самым легким решением, самым разумным. Представляешь, как странно устроена психика человеческая – сказать женщине твердо и ясно, что он ребенка не желает, жить с ней не хочет, что уходит и навсегда… Сказать это в глаза – совесть не позволяет. Неловко ему, поскольку прекрасно понимает, что все эти слова, вместе взятые, есть подлость. Да, после всего, что было у него с этой женщиной, сказать подобное – чистой воды подлость. И он выбирает путь более легкий, более для него простой – бьет сзади по голове тяжелым предметом и тем самым выключает ее сознание. Он не может допустить, чтобы женщина о нем плохо подумала. Ему это тяжело, поскольку душа у него трепетная, воспитание тонкое, психика уязвимая. Ранимый он, понимаешь? Поэтому решает – надо отключить сознание, чтобы она не успела подумать о нем плохо. А потом перерезает горло. В полном, ясном и незамутненном своем сознании. И совесть его спокойна, поскольку женщина о нем плохо не подумала, даже мысленно не произнесла о нем нехорошего слова.
Пафнутьев развел руки в стороны, словно изумляясь собственным мыслям.
– Паша, – Худолей помолчал, подбирая слова, которые бы не задели Пафнутьева грубостью или, того хуже, глупостью. – Паша… Скажи честно – ты все это вычитал в толстых книгах или же тебя посетило озарение? Может, в тебе открылся дар?
– Какой дар?
– Ну, знаешь, у некоторых людей, к примеру, после удара током открываются сверхъестественные способности. Они могут разговаривать с покойниками, слышат голоса из пространства, перед их мысленным взором проносятся картины грядущих катастроф… Скажи, Паша, то, что ты сейчас рассказал… Неужели это было на самом деле?
– И не один раз. В том или ином исполнении. Да что там говорить, это происходит постоянно! Иногда без крови и без ударов по голове, иногда с кровью и ударами. По-разному, Валя. Мысль человеческая находится в постоянном поиске. Что делать, часто гораздо проще поступить подло, но анонимно, нежели честно, но публично. Сие есть тайна великая и непознаваемая.
– Да, я про эту тайну слышал от него не один раз. Скажи, Паша, ты считаешь, что с убитой произошло нечто подобное?
– Скажем так – не исключаю. Возвращаемся к Свете. А то меня нежданно-негаданно занесло в нравственные