Итальянский след. Виктор Пронин
при совокуплении. Это придает им дополнительные ощущения. Так вот, эта девушка, видимо, вызывала у мужчин вышеназванные порывы.
– Так, – сказал Пафнутьев. Он услышал то, что и предполагал услышать. Изысканный маникюр при натруженных руках, алый педикюр при порепанных пятках могли говорить только об одном – девушка действительно приехала на заработки особого свойства. А если ее еще и покусывали, причем покусывали так, что даже на подпорченном трупе это можно увидеть… То нетрудно себе представить, в каких кругах она вращалась.
– Я вас огорчил? – спросил патологоанатом.
– Ничуть, – быстро ответил Пафнутьев. – Можно даже сказать, порадовали.
– Я, конечно, понимаю, что это радость…
– Со слезами на глазах?
– Нет, дело в другом. Я ожидал чего-то подобного. Скажите, ее убили ножом? Так? Мой вопрос в следующем – могла ли такой удар нанести женщина?
– Ее убили ударом по голове. А нож… Нож был уже потом.
– Да-а-а? А на наших снимках она держит нож в руке, причем за лезвие… И мне казалось, что она в последний момент вырвала нож из руки убийцы.
– Такого не было, – сказал анатом и опустил глаза, будто ему стало совестно за свои слова. – И быть не могло. Судя по ране, нож был очень острым.
– Да, это я могу подтвердить.
– А на ладони нет ни царапины. Чтобы вырвать подобный нож подобным образом… Ладонь была бы разрезана до кости.
– Значит, удар по голове чем-то тупым и тяжелым, а потом уже ножом по шее?
– Во всяком случае, порядок действий был именно таков.
– Значит, инсценировка.
– Сие есть тайна великая и непознаваемая. От мертвых никаких неожиданностей ожидать не следует, а вот с живыми сложнее. Мне иногда кажется, что они только тем и заняты, что устраивают друг другу всевозможные неожиданности.
– Я тоже с этим сталкиваюсь постоянно, – сказал Пафнутьев и подумал, что ему есть чем порадовать Худолея – тот последнее время совсем захирел и все больше оправдывал свою бестолковую фамилию.
– Чрезвычайно этому рад.
– Ну, что ж, – Пафнутьев поднялся. – Я вам очень благодарен, вы мне помогли, развеяли сомнения и колебания, можно сказать, указали верную дорогу. – Пафнутьев чувствовал, что говорит не свои слова, они ему самому казались казенными, такие обычно произносят на юбилеях, но в то же время он понимал, что именно эти слова более всего понятны стыдливому патологоанатому.
– Спасибо. – Существа за зеленоватыми стеклами очков патологоанатома увлажнились после слов Пафнутьева. – Если мне действительно удалось вам помочь, то я чрезвычайно этому рад, – повторил он. – Да, и еще одна маленькая подробность… Вполне возможно, она покажется вам не лишней… Женщина, о которой мы с вами сегодня говорили, она… Она, видите ли, слегка беременна. Была.
– Слегка – это как?
– Я имел в виду, что срок беременности не слишком большой, три месяца, так примерно.
– И при этом покусанная, – пробормотал Пафнутьев.
– Это и меня огорчило. Мне кажется,