Анатомия соблазнения – 2: я – пикапер. Роман. Дмитрий Sмирноff
хитрые, беспардонные… Вот, пожалуй, некоторые из эпитетов, которыми их можно охарактеризовать. Цены на свои товары арабы берут с потолка, и они неоправданно завышены в несколько раз. Англичане, немцы, скандинавы и прочие цивилизованные европейцы будут вежливо улыбаться, мяться, стесняться и, в конце концов, заплатят ту сумму, которую им озвучили. Редко когда торгуются. С русскими другая история.
Удостоверившись в том, что с ценами обстоит полный бардак, мы выработали для себя простой, но очень эффективный способ совершения покупок в местных условиях. Выбираешь товар, который тебе нравится, мысленно решаешь для себя, сколько денег ты готов за него отдать и спокойно называешь свою цену. Лицо продавца после этого, как правило, вытягивается от удивления и возмущения, а глаза округляются и становятся размером с монеты по одному фунту. Это понятно, ведь ты срезал первоначальный ценник втрое (а может, и вчетверо). Если он тебе не уступает – разворачиваешься и уходишь. Поражённый такой наглостью и бесцеремонностью, он бежит за тобой несколько десятков метров, выкрикивая цифры в порядке их понижения и, вконец обессилив, соглашается на твои условия и отдаёт вещь, бурно сокрушаясь по этому поводу и называя тебя «бандитом» и «мафией». Но самое странное – я понял, что арабам нравится такая игра, ловят они кайф от этого процесса.
Когда я шёл в группе русскоязычных парней и девчонок по улицам Старого Рынка, зазывалы не упускали возможности крикнуть мне «Ciao, Luca! Come stai?17» Как я ни притворялся русским, моя итальянская внешность меня часто выдавала. Однако мне всё-таки удавалось сбивать египтян с толку, когда я начинал разговаривать с ними: они не понимали, почему я общаюсь на хорошем русском, в то время как наружность у меня явно неславянская. На вопрос, откуда я, я неизменно отвечал, что из Москвы. Им ничего не оставалось, как принимать это и относиться ко мне соответствующе. Представляться итальянцем при общении с торгашами было невыгодно, так как цена на всё для меня сразу же возрастала, ведь мои земляки на отдыхе все такие пафосные, манерные и особо не торгуются, поэтому за тот же товар в среднем платят больше, чем русские.
Пока мы ждали Деймона на центральной площади Старого Рынка (он выторговывал какую-то хрень в одной из лавок), на сцене, предназначенной для городских шоу-программ, арапчонок показывал леденящие кровь трюки с телом полуживого питона, обколотого транквилизаторами, и парочкой беззубых кобр. Внезапно зазвонил мой телефон. На дисплее появилось имя Поля Дюбуа. «Чёрт возьми, этого ещё не хватало», – подумал я. Звонок регионального директора был очень некстати, но я был обязан ответить на него.
Старина Дюбуа хотел, чтобы я явился завтра утром в офис филиала для участия в совещании. Так как физически этого я сделать не мог, то мне пришлось соврать ему во имя своего же спасения, что я серьёзно болен простудой и уже второй день не выхожу из дома. Причём я на ходу заскочил в какое-то кафе, чтобы было
Привет, Лука! Как дела?