А вот ещё случай был… Занимательные истории. Александр Филиппов
торжественно-чёрный, огромный, как грузовик, джип – «Ландкрузер». В нём, овиваемые прохладной струёй воздуха из кондиционера, восседали Клиф и Лисицин. На переднем сиденье броне щитом застыл молчаливый охранник. Следом, пыля по просёлку, подкатила колонна разномастных иномарок и микроавтобус «Пежо» – с подарками детям и снедью для шефов по случаю предстоящего по поводу благотворительной акции банкета. На «Газели» подъехали бригады телевизионщиков.
Лисицин споро выскочил из машины, и поспешил к журналистам, торопливо вспарывающим замки – «молнии» кофров с аппаратурой, расставляющим на траве боевые треножники видеокамер.
Клифт, выбравшись из джипа, крутил головой, обозревая окрестности.
– Эх, Юрий Степанович, красота-то какая! – услышал он за спиной.
Оглянувшись, увидел второго зама, Борщёва.
– Нас, Юрий Степанович, встречают, – предупредил тот.
Клифт с интересом рассматривал находившийся в полусотне метров детский дом. Явно постройки прошлого века, но крепкое ещё двухэтажное здание, рубленное из широченных, в два обхвата брёвен вековых лиственниц, с затейливой резьбой по наличникам окон, крашеных в весёленький голубенький цвет, с крышей, крытой бурым от ржавчины кровельным железом. На широком крыльце с деревянными столбами-колоннами застыла стайка детей и взрослых: две девочки в сарафанах до пят, кокошниках, с хлебом-солью, и несколько мужчин и женщин в строгих деловых костюмах и платьях. В сторонке, несколько на особицу – баянист залихватского вида с инструментом на груди.
Трусцой, гремя разгрузкой, как солдаты, занимающие боевые позиции, деловито пробежали мимо телеоператоры, заняли господствующие на подступах к крыльцу позиции.
– Пойдёмте потихонечку, – предложил Борщёв.
С приближением гостей баянист рванул меха, и выдал переливчато мелодию, в которой Клифт не без удивления угадал «Свадебный марш» Мендельсона.
– Та, что впереди, заведующая детским домом Горячева Елизавета Ивановна, – нашёптывал между тем Борщёв. – Рядом – глава района, Антон Фёдорович Поршнев. Ну и мелочёвка разная – завотделом районного образования, учителя, воспитатели…
Заведующая детдомом – на удивление молоденькая, худенькая, стройная, сама не слишком отличавшаяся от старших воспитанниц, рдея щеками, шагнула навстречу гостям. По кивку Борщёва угадав, кто в этой процессии главный, обратилась к Клифту:
– Дорогой Юрий Степанович! – запнулась, смутившись, поправила воздушно-белый шарфик на плечах, продолжила срывающимся голосом, как пионерка. – Мы все, в особенности наши дети, счастливы видеть вас на пороге нашего общего дома. Спасибо вам за внимание к нашим деткам, за подарки… – она окончательно сбилась, смутилась под пристальным взглядом не моргающих телекамер.
На выручку подоспел глава района – высокий, дородный, с тремя подбородками, уложенными один на другой и незаметно переходящими в жирную грудь, распирающую тёмный костюм-тройку:
– Глубокоуважаемый