Екатерина Медичи. Владимир Москалев
с левой и правой стороны коннетабль расположил еще по тысяче всадников – одну под командой герцогов Немурского и д’Юзеса, другую – маршала Монморанси и капитана Лесдигьера. Сам Монморанси во главе тысячи верховых прикрывал отступление центра. И как запасной вариант, близ стен Парижа находились слева и справа еще по полторы тысячи пехотинцев, а три тысячи всадников стояли за спиной коннетабля, готовые довершить разгром неприятеля.
Расположение войска гугенотов было тем же самым. В центре, под командованием Конде и Ла Ну находились тысяча пехотинцев и пятьсот конников. В левом крыле у графа де Бельевра насчитывалось около пятисот пехотинцев и семисот всадников, в правом, которым командовал Колиньи, было столько же. Что касается д’Андело, то он с тысячей человек отправился на перехват испанцев, обещанных в помощь королевским войскам.
Сражение началось в три часа дня. Первым бросился в бой Колиньи и тут же был подавлен превосходящими силами католиков. На выручку бросилась конница с пиками наперевес и со шпагами наголо. Навстречу ей выступила кавалерия д’Юзеса. Тут же вперед бросились Ла Ну с пехотой и Бельевр.
Парижане, преобладавшие числом, но не имевшие такой боевой выучки, как солдаты гугенотов или швейцарцы, которым надлежало быть в первых рядах, дрогнули, смешали свои ряды и бросились наутек под защиту конницы. Разгром довершил Конде со своими всадниками, но им навстречу выступила конница коннетабля, и завязалось настоящее сражение по всему фронту.
Во время битвы Лесдигьер несколько раз видел, как коннетаблю угрожает опасность и Шомберг с отрядом дворян с трудом сдерживает натиск гугенотов, стремившихся пробиться к главнокомандующему. И только когда войско Бельевра стало пятиться назад под защиту стен Сен-Дени и он убедился, что жизни герцога Монморанси уже ничто не угрожает, он ринулся с горсткой всадников туда, где маячил среди дерущихся белый султан коннетабля, не теряя при этом из виду и принца Конде.
Поняв, что их дела складываются не совсем удачно и Конде угрожает опасность, Ла Ну вырвался из гущи сражения и бросился принцу на помощь. В тот же миг рядом с Конде прогремел залп сразу из трех петриналей[6]. Лошадь Конде рухнула и придавила ему ногу. На выручку принцу уже торопился Ла Ну. Но швейцарцы оказались ближе и уже было окружили Конде, тщетно пытавшегося подняться с земли, как вдруг на них налетел всадник в металлических доспехах и шлеме с опущенным забралом и в считанные секунды копытами коня и ударами шпаги раскидал нападавших в стороны. Это был Лесдигьер. Опомнившись, швейцарцы наставили на него свои мушкеты. Но тут подоспели те, кого Лесдигьер привел с собой, и завершили начатое – в живых остались немногие, поспешно отступив. Но капитан швейцарцев, изловчившись, подобрал с земли мушкет, прицелился в Лесдигьера и выстрелил. Но еще раньше, чем он нажал на курок, Лесдигьера успел заслонить своей грудью Широн.
Монфор, видевший это, бросился на капитана пехотинцев и одним ударом шпаги уложил его на месте. Широн, держа
Петриналь – короткий и тяжелый мушкет, из которого стреляли при помощи перевязи, надетой на грудь.