Уроки русского. Елена Девос
научить чему-нибудь?
Вероника закончила французскую школу, где девять лет добросовестно зубрила английский язык. Говорить на нем она так и не научилась. Ее «проф» общался с детьми в классе на французском, если только можно назвать общением длинную вереницу своих воспоминаний о том, как он был в детстве в Англии и пил там горячую кока-колу. Он отказывался переводить слова, которые были ученикам непонятны, ругал любознательных, которые задавали вопросы не по теме, и произносил fly как flee.
– Ты не сможешь преподавать хуже, чем они, – проникновенно сказала Вероника.
– Да… – медленно ответила я. – Мне кажется, ты права. Но вот смогу ли я лучше?
…Однажды жаркой московской осенью, только-только сдав минимум в аспирантуру, я спустилась в подвал университетской библиотеки, чтобы пообщаться там с каталожными ящиками, которые разваливались у меня в руках.
Через три часа я вернулась обратно на свет божий. Жара стояла неимоверная, даже мраморный Ломоносов, казалось, потел на своем красном пьедестале, плечо мне давила сумка с книгами, которые я должна была и не хотела читать.
Умирая от жажды, скуки и лицемерия, желая как можно скорее выпасть из системы, я бежала прочь из университета и вскоре оказалась на дороге в книжный магазин «Пироги».
Наверное, владельцы «Пирогов» не думали превращать их в книжный магазин, но они поняли, что если вы какое-то время сидите в кафе без дурацкой музыки и прочих шумовых эффектов, то, скорее всего, вам очень захочется почитать книгу. Поэтому в «Пирогах» появились книжные шкафы, и место стало книжной лавкой, где можно сесть на диван и выпить кофе, или кафе, где можно почитать и купить книги, – это уж как вам понравится.
В «Пирогах» был один недостаток: дешевые и вкусные обеды и, следовательно, всегда большая очередь. Я решила немного подождать, пока полуденная толпа рассосется сама собой и останутся только такие, как я, кофеманы около полки «Философия и культурология». Там-то я и взяла машинально какую-то зеленую книжку. Через полчаса бармен спросил меня, что я буду пить, и я ответила, что кофе, потому что мне уже было все равно, я читала книгу, и всё. В конце концов я купила этот «Словарь культуры ХХ века» и пошла домой, читая и спотыкаясь по дороге.
Так я узнала, что есть такой автор, Вадим Руднев, прочитала про Фаню Паскаль, про то, что значит «как бы» и «на самом деле», и много других занимательных историй. Остальные книги Руднева я покупала, даже не листая, – имя на обложке было залогом свидания верного. Сам Руднев стал бы, возможно, блестящим учителем, да только вот не преподавал он русский язык иностранцам. Но именно он открыл мне глаза на одну вещь, вероятно, главную в педагогике: от скучного до интересного – один шаг.
– Смогу ли? – вздохнула я.
– Ну, вот видишь! – ответила Вероника и, откинувшись на спинку стула, ободряюще улыбнулась мне. – Дай теперь объявление, и за дело!..
– А где же его дать, объявление-то?
– Да хоть на столбе! – ни секунды не задумываясь, выпалила Вероника. – Или