Мемуары Михала Клеофаса Огинского. Том 2. Михал Клеофас Огинский
нашем проекте».
С того дня я имел возможность видеться с императором так же часто, как и раньше, но мы не затрагивали каких-либо вопросов, вплоть до конца сентября, когда я попросил разрешения на четырехнедельный отпуск. Получив мою просьбу в письменном виде, император вызвал меня в свой кабинет и сказал: «Я узнал, что вы собираетесь в Литву. Скажите вашим соотечественникам, что я постоянно думаю о них, что я занимаюсь их судьбой…; что мне хотелось бы улучшить ее…; что скоро, быть может, представится возможность, когда я смогу доказать им это…; что я рассчитываю на их поддержку и прошу полного доверия». Поскольку император вопреки своей обычной привычке говорить быстро, произносил это короткими фразами и с колебанием в голосе, взвешивая каждое слово, я решился спросить:
«Государь, позвольте мне заверить своих земляков в покровительстве и благосклонности Вашего императорского величества, не пробуждая в них робкой надежды, потому что, если я буду говорить от своего имени, они не поверят мне, а ведя речь от имени Вашего Величества, я должен сказать им нечто определенное и положительное… Словом, я посмею предположить, что в данный момент, Ваше императорское величество находится в нерешительности относительно того, что оно предполагает предпринять». «Как в нерешительности? – живо возразил император. Произойдет одно из двух: либо в случае войны я создаю Королевство Польское, которое будет присоединено к Российской империи, как Венгрия и Богемия к Австрии, либо, если войны не будет, я дам ход нашему большому проекту по Литве».
Когда после месячного отсутствия я вернулся в Петербург, император задал мне много вопросов о настроениях, царивших в Литве. Он много говорил о своих благосклонных намерениях по отношению к полякам и приказал мне направлять ему лично через обер-гофмаршала графа Толстого любую информацию, с какой я сочту необходимым ознакомить его.
Воспользоваться этим разрешением и написать ему письмо меня вынудила болезнь, приковавшая меня к постели на две недели.
«Государь, недомогание, которое вот уже несколько дней удерживает меня дома, позволило мне заняться проектом, который Ваше императорское величество не так давно разрешили мне представить ему.
Имея огромное счастье ознакомиться с идеями Вашего императорского величества и представить его взору набросок обширного плана, задуманного самолично Вашим Величеством, я ни на минуту не сомневался, что исполнения этого плана требуют интересы империи, слава престола Вашего императорского величества и счастье многих миллионов людей.
Я понимаю, что изменить судьбу целого края гораздо тяжелее, нежели осчастливить отдельного человека, когда достаточно лишь одного слова Вашего императорского величества. В первом же случае требуется вся осторожность, прозорливость и государева мудрость, чтобы провести не только значительные, но и полезные по своим последствиям изменения, достойные того, кто их производит.
Здраво взвешивать преимущества