Буря (сборник). протоиерей Владимир Чугунов
и сама вижу. В зеркало посмотрись! Зарделся-то, а! Как девка красная! И в кого бы, казалось, тут? У тебя, считай, только две подружки и есть. Или на стороне кого завёл? А ну признавайся! Чего лыбишься?
– Это… Вы обещайте только, больше никому…
– Могила!
– В общем, в эту… в Машу… – начал было я, но она тотчас перебила:
– Ах, в эту… в племянницу их!.. В магазине вчера с Любой видала. Ничего, смазливенькая девочка, фигурка, глазки…
Я чуть не задохнулся от возмущения! Фигурка, глазки, смазливенькая! И – всё? Всё, что можно сказать «о ней»? «О НЕЙ!»
– Глубоко заблуждаетесь, Елена Сергеевна, она не такая…
– Как все? Коне-эчно! – подхватила она, но тотчас подняла руки: – Всё-всё! Мир?
Я примирительно улыбнулся.
– Мир. Только вы всё равно никому не говорите.
– Да пока вроде нечего. Не завтра же ты жениться собрался?
– Какое жениться? И дружбы ещё не предлагал!
– А-a… а дружбу что, разве предлагают?.. И как это, интересно, выглядит?
– Ну как… Ты говоришь ей: «А давай дружить?» А она: «Дава-ай!» А потом, в один прекрасный момент, ты ей уже говоришь: «А давай поженимся?» А она: «Дава-ай!»
Елена Сергеевна внимательно выслушала, улыбнулась и взъерошила мои волосы.
– Стало быть, как ты выражаешься, по-правдашнему её любишь? А не врешь?
– Ну, честно, ну!.. – заверил я её и спросил: – А вы, Елена Сергеевна? По-настоящему любили кого-нибудь?
– Почему спрашиваешь? Раз была замужем, значит, любила. Хотя не знаю… Раньше казалось – да. Теперь не знаю…
– Разве такое может казаться?
– Ещё как может! Как в песне поётся? «Если ты одна любишь сразу двух, значит это»… что? «не любовь, а просто кажется»… Так?
– А вы что, сразу двоих любили?
– Я? – удивлённо выгнула она соболиные брови и, словно оправдываясь: – Это я не про себя. А вообще, в меня частенько влюблялись. Есть же во мне что, а?
– Ну! Будь я постарше, первый бы женился!
Она выслушала не без удовольствия.
– Маркшейдер один молоденький был. Так письмами просто завалил, в дражный поселок к себе жить звал. Да уж больно жизнь мне барачная надоела. С детства всё – драги да бараки. Ты даже не представляешь, что там за жизнь! Ну и мечтала всё, за книжкой сидя, телевидения не было: Сусуман – Ростов, Ярославль, Москва… В общем, всё, что за Уралом. Глупая, наверное, была. – Она задумалась. – Да нет, видно, не глупая, раз за урку своего пошла. Долго держалась, не давалась, боялась, обманет, не возьмёт.
– Взял?
– Раз здесь живу… Только взял он меня не по-хорошему. Пришёл раз, когда никого дома не было, и взял. «Я, говорит, тебе мальчик, что ли, в цацки играть?» И взял. И около года так длилось. Прописался, можно сказать, у нас. А что мы жили? Шестнадцать метров квадрат, с одним большим окном. Занавеска посредине комнаты. Тут же и кухня. Теснота. Почти на виду всё происходило. Дедушка (отца не знаю, не жил с нами, русский, говорят, был, красавец, мама рано умерла, спилась), так дед