Четыре Георга. Уильям Теккерей
было в наших интересах; мы высмеивали его немецкую неотесанность и презирали его. Он не обманывался насчет нашей преданности, брал все, что плохо лежало, и уберег нас от папизма и французского засилия. Я лично в те дни был бы, безусловно, на его стороне. Пусть циник и эгоист, но он все же гораздо лучше, чем король из Сен-Жермена, правящий но указке Парижа и окруженный целой свитой придворных иезуитов.
Считается, что к судьбам венценосцев боги не безразличны; вот и этому были ниспосланы особые знаки, предзнаменования, пророчества. Говорят, более прочих его смущало прорицание о том, что он умрет вскоре после жены, и действительно, бледнолицая Смерть уцепила сначала несчастную принцессу Альденскую в ее замке, а затем набросилась и на его величество Георга I, совершавшего в карете путешествие по Ганноверской дороге. А от этого бледного всадника разве ускачешь на самых лучших лошадях? Еще говорят, что Георг посулился одной из своих неофициальных вдов явиться к ней после смерти, если ему дозволено будет посетить еще хоть на мгновение сей подлунный мир; и действительно, вскоре после его кончины в окно к герцогине Кендал в Твикнеме залетел или впрыгнул огромный ворон, и она вообразила под его черными перьями королевскую душу, по каковой причине окружила пернатого гостя особо нежной заботой. Подходящий метампсихоз – эта траурная королевская птица!
Можно представить себе, как герцогиня трогательно проливает над вороном горючие слезы. Когда же это славное прибавление к нашей английской аристократии сошло в могилу, все драгоценности, столовое золото и серебро, все, что было здесь награблено, досталось ганноверским родичам. Может быть, они и ворона заодно прихватили и он по сию пору хлопает крыльями на крыше Херренхаузена?
Прошли в Англии те времена, когда молились на монархов, когда в храмах служители божьи кадили королям; когда подобострастие почиталось достоинством и долгом; молодость и красота жадно искали августейшей благосклонности, а женский стыд не ставился ни во что.
Улучшение нравов и обычаев, как при дворе, так и в народе, принадлежит к драгоценнейшим последствиям той свободы, для защиты и охраны которой к нам пришел Георг I. Он соблюл договор со своими английскими подданными; а если сам он не более избежал пороков века, чем другие мужи и монархи, зато мы можем быть ему благодарны, что он уберег и сохранил для потомства наши исконные права. Свежий ветер в Англии очистил от скверны дворцы и хижины; и ныне Истина, заступница каждого из нас по праву нашего рождения и бесстрашный судия над великими, может сказать о них лишь слова почтительности и уважения. На портрете первого Георга есть пятна и есть штрихи, не вызывающие нашего восхищения; но есть и благородные черты: справедливость, отвага, умеренность, – и им мы обязаны воздать должное, прежде чем повернем портрет лицом к стене.
Георг II
Под вечер 14 июня 1727 года по дороге из Челси в Ричмонд скакали два всадника. Передний был широколицый, румяный и весьма дородный