Церковь воинствующая. протоиерей Владимир Чугунов
К утру задремал опять и вижу, входит игумен Израиль, что принимал в Белые Берега, и тогда уже вскоре преставился, и говорит: «Будет лежать, вставай».
И проснулся я здоровым.
Вот до чего упрямство доводит. Однако замечу, не всегда, и гораздо больше смирения в тех, кто врачами не пренебрегает.
Напился я в городе чаю и айда в Белые Берега. Приняли меня неласково. Но всё же не прогнали. Прожил я там год, до 1871 года, значит. И всё же после болезни долго силы не возвращались ко мне. Посылали меня то телят пасти, то малярничать, то крыши красить. Игумен Иосиф всячески пытался спровадить домой, но я же был упрям.
– Оставьте, Христа ради, батюшка.
А там снится опять покойный игумен Израиль и велит домой идти. Тут уж я спорить не стал и, придя домой, пролежал два месяца почти без пищи. Поили меня сенным отваром. Хорошее, скажу я вам, лекарство.
Когда немного оправился, отец свёз меня в лесок к отшельнику старцу Даниилу. Лет сорок тот подвизался в уединении.
– Ты за хозяйством гляди, – сказал отец, – а я вам харчи подвозить буду. Отдохнёшь, поправишься, а там и ступай в свой монастырь.
Подивился я. Сбывалось пророчество старца Амвросия. Отец Даниил принял меня охотно. Старец был настоящим подвижником, Великим постом, бывало, пищи не вкушал, а лишь в Благовещение и Вербное Воскресение. Почитал он старца Мелхиседека, который жил тут до него и дожил до ста десяти лет, в келье хранилась его мантия.
Хорошо мне жилось на послушании. Работы было немного. Да стал старчик поговаривать о Белых Берегах: «Негоже-де расти младой травке пред сухим деревом».
А надо сказать, когда лежал я в Брянской больнице, дал обет преподобному Сергию: «Слышал-де я, плохие у тебя монахи, преподобный отче Сергие, а я ещё хужее, прими меня в число братии своей». Такая, значит, притча. И обет нарушить, и старца ослушаться не могу. Стал молиться, чтоб Господь сам разрешил. И снится мне, пришёл будто к нам покойный старец Мелхиседек. «Христос посреди нас… – похристосовался он со старцем Даниилом и сказал: – Не посылай ты его к «Троеручице», пошли к преподобному Сергию. А ты проводи его», – обратился он к стоявшему тут ангелу. И тут же мы поднялись на воздух и оказались перед воротами Лавры. Никогда я не видел её прежде. И был не мало удивлён красотою и хорошо запомнил надвратную икону Спасителя, по обе стороны в рост Божия Матерь с Иоанном Крестителем, на коленях преподобные Сергий и Никон.
Проснулся – ничего не пойму. Свет дымный столп в окно тянет. Горит лампадка, слышу стук в перегородку. Захожу:
– Благословите, батюшка.
Благословил он и говорит:
– Собирайся в путь. Господь благословляет тебя к «Троице», к преподобному Сергию.
И вот я в Сергиевом Посаде. Подхожу к Лавре и с изумлением узнаю виденную во сне икону.
Поселился я, как обычно, в гостинице. Слышу, все толкуют о каком-то старце Варнаве. Я интересуюсь. Они: «Иди в Гефсиманский скит, сам увидишь». Иду. Народу, как в Оптиной и даже больше, всем старец нужен. Ну, думаю, где мне попасть. А он, человек Божий,