Она. Девушка с побережья. Галия Асан
даром и познакомился с таинственной танцовщицей, он всегда был немного смелее Антонио. Он послушался зова души и пошел служить на море, послушался зова сердца и вскоре женился на прекрасной танцовщице. Сколько шума это вызвало в высшем обществе! Люди не переставая твердили об их любви. Связанный словом первый друг становился все мрачнее с каждым днем, и его невеста тоже. Никто не знал, что скрывалось в душе Мерседес, но многие поговаривали, что она была влюблена в собственного мужа, что не было чем-то постыдным, но он ее так и не полюбил. Она буквально возненавидела прекрасную Элеонору. Но у той была своя отдушина, ее любимая подруга Кармен, с которой они делили и горести и счастье. Но время шло, Элеонора попала в высший свет и встречи с Кармен становились все реже и реже, пока не прекратились совсем. Вскоре муж Элеоноры не вернулся из затянувшегося плавания, и она осталась одна с двумя дочерями на руках. Гордость не позволила ей просить помощи ни у кого, но старый друг ее мужа все понимал и в тайне помогал ей. Сердце бывшей танцовщицы было в шипах, его согревала память о муже, доставившим ей столько счастья, и его же разрывала любовь к его лучшему другу, когда-то посчитавшему ее недостойной звания его жены. Мерседес яро возненавидела Элеонору и при всяком возможном случае старалась оскорбить и унизить ее. Элеонора не оставалась в накладе. Вскоре на некогда спокойном Побережье началась настоящая война двух некогда дружественных семей – де ла Вега и Эрнандесов. Они хорошенько подпортили жизнь себе и детям, – сказала в заключение Кармен.
Дети ахнули от удивления и начали засыпать пожилую донью вопросами, а Антония и Игнасио, воспользовавшись моментом, вышли в сад.
– Я столько раз слышал эту историю, – первым заговорил он.
– Мама никогда не рассказывала мне ее, – призналась она, – А ведь когда-то она тоже танцевала, я не могу в это поверить.
– Признаться, я тоже, – улыбнулся он.
– Ты ее никогда не любил.
– Думаю, у нас это взаимно, – опять улыбнулся он.
– Когда ты улыбаешься, мне кажется, что ты прежний, – попыталась затронуть волнующее она.
Не надо, Тони, не вспоминай, так будет лучше. Для меня, тебя и твоего мужа.
Бывшего мужа, – поправила его Антония, – Мы развелись.
Но Флоренсия сказала мне, что ты счастлива с Агирре, – удивился он.
– Флоренсия хочет, чтобы я была счастлива с ним. Но это не так, – она пристально посмотрела на него.
– Он хороший отец? – пересиливая себя, спросил он.
– Он хороший, отец, Игнасио, – подтвердила она.
В этот момент оба понимали, что так много времени потеряно, так много жизни прожито в дали друг от друга. Нет, уже никогда все не будет, как прежде.
– А ты ведь тоже не один все это время жил? У тебя есть женщина? Или жена?
– Женщины были, да, но жена