В джунглях Москвы. Роман. Петр Алешкин
снова оглянулся на дверь, поднялся, подошел к ноге Ивана и потерся ухом о штанину.
– Ну, вот и познакомились. Теперь давай дружить.
Егоркин взял кота с пола, посадил на колени и погладил по полосатой спине. Кот улегся у него на коленях и стал смотреть на экран телевизора. Показывали какую-то тропическую страну то ли в Африке, то ли в Южной Америке. Группа людей продиралась в джунглях сквозь заросли. Слышались резкие и тонкие крики птиц.
– Вот так, – одобрительно гладил кота по спине Иван. – Давай посмотрим, может, старшего брата твоего, тигра, покажут.
– Галя! – в коридоре раздался громкий вскрик Наташи. – Иди сюда, скорей!
Наташа распахнула дверь и смотрела на Ивана. Егоркин растерянно недоумевал: чего она уставилась? Он ничего не делал, сидит, как усадили.
Галя выбежала из кухни и тоже остановилась в двери.
– Смотри! – восхищенно указала ей Наташа на кота, который смотрел на них с удивлением.
«Что за переполох? – говорил его взгляд. – У нас тихо. Ждем, когда покажут моего брата».
– Он чужих не признает, – пояснила Галя Ивану с одобрительной улыбкой.
– Кот понял, что я не чужой, – засмеялся Егоркин и сказал, обводя взглядом комнату. – Как хорошо у вас.
– А что именно? – поинтересовалась Галя.
– Не знаю, – смутился он. – Все… Просто хорошо.
За чаем он сказал, что через десять дней уходит в армию. Галя онемела, растерянно глядела на него, словно ожидала, что он скажет, что пошутил, но Иван показал повестку.
С какой томительной нежностью, с каким счастьем и грустью вспоминал Егоркин под стук колес по пути в далекую Среднюю Азию, эти десять дней, проведенные с Галей. Счастливей не бывает человека! – думал он.
Разве есть на свете радость выше радости, которую дает взгляд, улыбка, прикосновение руки любимого человека?
Глава вторая
1
Всю зиму восьмидесятого года Алеша Лазарев готовился к олимпийскому сезону, не жалел себя, времени, сил. Каждый день тренировки, тренировки, тренировки! Он верил, что наступает его время, верил, что попадет на Олимпиаду, верил, что выиграет шоссейную гонку. Но сначала нужно было выиграть отборочные соревнования на гонку Мира и стать ее победителем. А уж победителя велогонки Мира непременно возьмут на Олимпиаду. Так говорил Истомин, тренер Алеши. И Лазарев видел себя на гонке Мира, видел на олимпийской трассе в Крылатском.
И вот апрель, солнце, Сочи, глянцевая зелень листьев магнолий, запахи моря, цветущей белой акации, выхлопных газов судейских машин, «техничек», автобусов, сбившихся в плотный ряд на площади перед квадратной громадой городского театра с тяжелыми колоннами со всех четырех сторон, и над слитным возбужденным гулом предстартовой круговерти спокойный голос радиоинформатора.
Алеша неторопливо крутил педали, катил по шоссе к площади